Читать «Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима» онлайн - страница 93

Между тем они поравнялись с маленькой Стенийской бухтой, из которой двигался целый флот разнообразных лодок, разукрашенных цветами, с сидевшими в них мужчинами, женщинами и детьми, которые громко пели.

— Вон рыбаки потянулись на праздник княжны Ирины, — сказали в один голос оба гребца. — Хорошая она женщина, да благословит ее Господь.

— Я отправляюсь туда же, — отвечал Сергий, — держитесь за ними.

Когда лодка Сергия вошла в состав веселой флотилии, то ее немедленно украсили цветами с соседних судов, и все вместе пестрой массой направились далее к Терапии.

Какое удивительное зрелище представляла эта знаменитая бухта! Всюду были видны лодки и лодки, сотни их были в движении, а другие сотни стояли неподвижно вдоль берега. Город был расцвечен флагами, и противоположная сторона также была разукрашена. Везде слышались веселые песни, хохот, говор. Византия могла быть в упадке, ее слава могла меркнуть, ее провинции могли отпадать одна за другой, ее императоры, двор, знатные люди, духовенство могли своим безумием ускорить это падение, но народ все по-прежнему любил праздники и умел веселиться.

Лодки, в том числе и та, на которой находился Сергий, наконец пристали к мраморной пристани у дворца княжны Ирины, и сидевшие в них стали свободно выходить на берег, где не видно было ни одного стража. Эти гости княжны были большею частью загорелые, черноволосые молодцы, в черных бархатных шароварах, красных кушаках и вышитых голубых куртках, ноги их были обнажены с колен до сандалий, головы были повязаны белыми платками. Глаза их ярко блестели, поступь их была ловкая, оживленная. У многих на обнаженной шее виднелись амулеты из серебра и раковин. Сопровождавшие их женщины были в коротких безрукавках, белоснежных рубашках, пестрых юбках и сандалиях. На головах у них виднелись маленькие фаты, приколотые большими гребнями. Хотя некоторые из ни своей красотой оправдывали легенды о нимфах Цикладских островов, но большинство поражало преждевременно состарившимися чертами.

Что-то на воротах дворца обращало на себя особое внимание посетителей, и когда Сергий подошел к ним, то увидел небольшую бронзовую бляху с непонятной для него надписью. Она казалась турецкой или арабской, и ни Сергий, ни окружающие не могли ее разобрать. Неожиданно к воротам подошел цыган, который вел медведя. Увидав бронзовую бляху, он почтительно преклонил голову.

— Вот цыган нам расскажет, что это за надпись, — послышалось в толпе, — эй, нечестивый, подойди сюда поближе и прочти, что здесь написано.

— Мне нечего подходить, я и так вижу, но откуда вы взяли, что я нечестивый: я также верую в Бога.

— Ну, да ладно, читай надпись.

— Охотно. Молодой Магомет, сын султана Мурада, мой большой приятель, он долго жил в Магнезии, главном городе вверенной ему провинции, и никто так любезно не обращался со всеми, как он. С учеными он говорил о науках, а с поэтами — о поэзии, с охотниками он охотился, с певцами он пел и не раз угощал в своем дворце меня с моим медведем.