Читать «Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима» онлайн - страница 81

— Твоя дочь тоже была в Белом замке?

— Да, государь, княжна удостоила мою дочь чести быть принятой в свою свиту.

— Если бы она осталась в ее свите, то мы могли бы надеяться увидеть ее когда-нибудь при нашем дворе.

— Униженно благодарю тебя, государь, за твое милостивое внимание к моей дочери.

Константин удалился, а князя Индии проводили снова в приемную комнату, где стали по-прежнему угощать лакомствами и напитками.

Он принялся за то и другое с удовольствием, так как находился в прекрасном настроении духа.

IV. Вечернее богослужение

Князь Индии и сам хотел побывать на церковной службе. Он не раз слыхал, что эта служба производила сильное впечатление.

Место, отведенное для князя, находилось на дороге он третьей террасы к часовне, и его туда отнесли в паланкине, а там он увидал особо устроенную платформу, на которой под высоким балдахином стоял мягкий стул, а подле него жаровня с горевшими углями, чтобы защитить его от холода и сырости ночной поры. Перед платформой был установлен высокий шест с прикрепленной к нему корзинкой, которая была наполнена горючими веществами для освещения местности. Наконец, заботы о князе Индии шли так далеко, что на маленьком треножнике рядом со стулом были приготовлены вино и вода.

Прежде чем занять свое место, старик подошел к краю террасы и бросил взгляд на видневшуюся у его ног часовню. Но среди наступившей темноты он не мог ничего разобрать. В эту минуту со стороны города послышался глухой шум вроде рокота морских волн.

— Идут, — произнес рядом с ним какой-то суровый голос.

Князь обернулся и произнес:

— Это ты, отец Феофил?

— Да. Крестный ход идет.

Князь Индии вздрогнул и стал прислушиваться к отдаленному шуму, который все усиливался.

— Кажется, людей очень много? — заметил он, обращаясь к своему собеседнику.

— Больше, чем когда-либо.

— Отчего?

— По причине наших духовных распрей. Да, эти распри все умножаются. Сначала был разлад между церковью и троном, а теперь церковь вооружилась сама на себя, и у нас две партии: римская и греческая. Один человек у нас сосредоточивает в себе всю набожность и все знание христианского Востока. Ты его сейчас увидишь: это Георгий Схоларий. Ему было свыше наитие восстановить эти торжественные всенощные бдения, и он разослал гонцов во все обители, приглашая принять участие в сегодняшней службе.

— Он ученый человек, ваш Схоларий, — заметил князь.

— Да, в нем говорит разум пророка.

— Он патриарх?

— Нет. Патриарх принадлежит к римской партии, а Схоларий к греческой.

— А Константин?

— Он добрый государь, но, увы, слишком занят государственными заботами.

— Да, да, государи иногда так заняты, что не могут думать о спасении своей души. Но разве сегодняшняя служба имеет особую цель?

— Сегодняшнее всенощное бдение имеет целью восстановить единство церкви и возвратить государству его славу.

— Понимаю. Схоларий хочет подчинить императора церкви.

— Император сам присутствует здесь.

Между тем процессия приближалась, и раздались звуки труб. Мало-помалу стала подниматься по террасам толпа в светлых одеждах, наполнявшая воздух протяжным пением.