Читать «Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима» онлайн - страница 116
Льюис Уоллес
Носильщики поставили паланкин на землю и, отворив дверцу, объявили, что дальше идти нельзя, так как одна из жердей сломалась и у них нечем было перевязать ее.
— Вот возьмите мой пояс, — сказала Лаель, — он может заменить веревку.
Они взяли пояс и долго возились, обматывая сломанную жердь, но, наконец, один из них подошел к дверце и сказал:
— Перевязанная жердь выдержит паланкин, но не с княжной. Не угодно ли тебе выйти и пойти пешком, а один из нас побежит вперед за другим паланкином.
— Вот паланкин, — воскликнула она, радуясь, как ребенок, и, указывая на приближавшихся носильщиков, прибавила: — Позовите их.
Носильщики переговорили между собой, и один из болгар, открыв дверцу чужого паланкина, сказал:
— Садись, княжна, они понесут тебя вперед, а мы пойдем сзади.
Лаель заняла место в новом паланкине и, затворяя дверцу, громко произнесла:
— Поторопитесь. Уже поздно.
Носильщики быстро двинулись в путь.
— Тише, тише, — слышался голос одного из болгар, — ну, теперь мы готовы и пойдем за вами.
Молодая девушка была очень довольна, что она возвращается домой, и, забившись в угол паланкина, начала думать о Сергии. Отчего он не пришел на прогулку? Неужели его задержал игумен? Как было жаль, что она его не видела и не могла расспросить о ненавистном греке.
Погруженная в эти мысли, она не смотрела по сторонам и только очнулась, когда неожиданно паланкин остановился и она с ужасом увидела, что вокруг царил мрак.
— Что это такое? Где мы? Это не дом моего отца Уеля.
Никто ей не отвечал, и она услышала сначала топот удаляющихся ног, а потом шум затворившейся тяжелой двери.
Страх напал на нее, и она лишилась чувств.
XX. План преступления
Демедий был действительно верховным жрецом академии Эпикура. Поняв, что молодежи надоели постоянные распри, партии и секты, он очень ловко заменил религию философией, основанной на следующих принципах: «Природа — верховный законодатель, счастье — главная цель всех стремлений природы, а потому для юношей цель — удовольствие, а для стариков — раскаяние и набожность». Воплощением этой теории была созданная им академия, а ее девиз «Терпение, мужество и рассудок» подразумевал еще четыре слова, не заявляемые публично, но известные всем адептам стремления к удовольствиям.
С той самой минуты, как его избрали верховным жрецом, он только и думал, как бы совершить какой-нибудь подвиг, который доказал бы, чего можно достичь, применяя девиз академии. Что касается средств, то он, кроме своего собственного состояния, имел в своем распоряжении кассу академии, в которой в то время имелись значительные суммы. Таким образом, он мог не останавливаться ни перед какими расходами, и весь вопрос заключался только в том, чтобы найти достойный предмет для подвига.
Однажды Лаель обратила на себя его внимание. Она отличалась красотой и возбуждала толки во всем городе. Поэтому ему показалось, что ею можно было заняться, но прежде всего предстояло разрешить две тайны: кто был князь Индии, и какие узы связывали его с Лаелью?
После долгих изысканий и размышлений Демедий установил, что князь Индии — это очень богатый еврей и только названый отец Лаели, которая была родной дочерью другого еврея, торговавшего бриллиантами.