Читать «Наш Современник, 2005 № 06» онлайн - страница 159

Рассказываем о нашем задании:

— Курите? — спросил Шолохов, вынимая пачку папирос «Беломорканала».

Я угостился. Шустов не курил, но, поколебавшись, тоже взял папиросу. Мы не прикуривали, считая неловким в присутствии писателя дымить, а Шолохов курил.

— Вряд ли у нас что-нибудь выйдет. В Ростове говорил с Демичевым. Для «Правды» главу надо подготовить. Так что сейчас я вплотную работаю над ней.

В голосе всё же не резкий отказ, а как отзвук досады, что не одни мы, а многие отрывают его от дела.

— Михаил Александрович, наша задача — показать вас таким, какой вы есть. Специально ничего не будем готовить и отрывать вас. Часик-другой в день…

— Ну, это можно. Вы не спешите? — обращается он к нам. — Это хорошо. Тогда можно. Вот на охоту съездим. У меня ещё не использована лицензия на отстрел десяти селезней, воспользуемся ею.

— А на меня ружьишко найдётся? — спрашиваю я.

— И ружьишко, и обувка. Какой у вас размер?

— Сорок третий.

— Найдется… А у вас? — обращается он к Шустову.

— Мне не надо, — скромно отвечает Валерий.

— В своих московских штиблетах вы не пройдёте. Оставите там.

— А правда, Михаил Александрович, станичники говорят, будто ваша жена Мария Петровна лучше вас стреляет? — задаю я каверзный вопрос.

Шолохов сдержанно улыбается. Рассердится или нет? Задето его охотничье самолюбие. Как это так: жена может что-то лучше самого мужа-казака делать?

— Это рассказы, — отвечает Шолохов. И, немного подумав, продолжает, наверно, ради исторической справедливости: — Но она стреляет неплохо, это правда.

Все эти дни Шолохова донимали корреспонденты, делегации, кинооператоры.

— Трудно вам здесь, — сочувствую я.

— Очень. Вот прибыли ко мне артисты из Таганрога. Что им, оказывается, надо? Только сняться со мной. Пусть сами снимаются. Я понимаю, когда по делу едут… Приехали горянки из Махачкалы, бурку и рог подарили. Я их пригласил. Мы списались. А так вот…

Замечаю на столе пачку писем.

— Много пишут?

— Очень много, — отвечает Шолохов. — Всем трудно ответить.

Я говорю, что Хемингуэй, например, на письма к нему ставил печатку «Я никогда не пишу писем» и отправлял адресату.

— Что позволено Юпитеру, то нам нельзя, — отвечает Шолохов с полуулыбкой. — Среди этой корреспонденции масса писем депутатских. На них обязательно отвечать. А так много пишут заключённые.

— Не заходят после освобождения?

— Нет.

Раздался телефонный звонок.

— Кто говорит? — прислушивается Шолохов. — А вы напишите жалобу. Не поможет? Приехать? Нет, я уезжаю в Москву. Письмо напишите. Когда?.. Тогда осенью…

Шолохов смеётся.

— Написать просьбу не может, обязательно приехать желает. Из Воронежа звонили.

А дождь за окном хлещет.

— Земле хорошо, — говорит Шолохов, — сейчас дождь нужен.

— У вас песок, не так много пыли, как на наших кубанских дорогах, — говорю я.

— Да, мы когда летели из Ростова, столб пыли поднимался на две тысячи метров. Как в тумане летели.

— Вы вылетели в такой ветер?

— Летели. Самолётик маленький, бросало. Посадку запретили. Над Шахтами развернулись и вернулись в Ростов. Оттуда сразу с аэродрома поехали на Миллерово.