Читать «Похитители бессмертия» онлайн - страница 4

— Но ты же попал в него, Ксан! Я сам видел, что попал!

— Попал. Это точно.

— Ну вот. А после твоей пушки еще никто не выживал. Может, он уже сдох по дороге. А в моргах-то мы еще не смотрели! Вдруг он в каком-нибудь Склифе, в холодильнике отлеживается! Если у него не было с собой регенератора… А мы киксуем почем зря. Может, так и доложим старику, а?

— Тела-то мы представить не можем. Но доложить все равно надо. Давай, не менжуйся, звони экселенцу.

А про себя Ксан подумал, что Дик всегда таскал с собой аптечку со встроенным регенератором. Еще в интернате.

* * *

Женевьева Александер сидела в своей спальне, устало опершись подбородком о кулак и глядя на мужчину, спавшего в ее кровати. Он спал уже четырнадцать часов. И это только здесь. А до того — двенадцать часов в операционной: наркоз, операция и опять наркоз, для того чтобы организм находился в покое до полной регенерации тканей. У Женевьевы было время, чтобы на него насмотреться. И спокойно подумать. Но спокойно думать, сидя рядом с ним, у нее почему-то никак не получалось. Хотя опасность для его жизни уже миновала.

"…Господи, ну за что мне это? Вокруг полно мужчин — внимательных, чутких, добропорядочных, с деньгами, с положением, готовых бросить все это к моим ногам. Почему, за каким чертом мне нужен именно этот чумовой мужик?..

Сколько можно тлеть ожиданием/отчаиваясь от бесконечного ряда чужих телефонных звонков — не он… Изнывать от страха, что больше не позвонит, потому что заработал наконец такую «производственную травму», после которых уже не звонят. И начинать жить, лишь вновь слыша в коминсе отрывистый голос:

«Через полчаса заеду. Жди». Понимая, что снова ранен, потому и едет. Но ведь жив! Но ведь едет!"

Как, оказывается, ей немного надо. Ну и ладно, пусть не будет у нее семьи — да какая с ним семья? Спокойная работа, дети, телешар по вечерам, уик-энд на «люксе-экстра»? Это не про него. Глупо и мечтать. Хоть бы просто появлялся почаще, не только ради ее профессиональной помощи. Сидел бы напротив. Говорил — все равно о чем. Улыбался. Был близко. Обнимал…

Женевьева закрыла глаза: сердце забилось чаще. Она знала его тело, как не знает иная любовница, — каждую впадинку, каждый шрам, даже не ею залеченный. «Свои» она могла бы отыскать на нем с закрытыми глазами. К «чужим» относилась с некоторой ревностью и никогда о них не спрашивала: как поинтересуешься у мужчины, самая большая ласка от которого — дружеский поцелуй на прощанье: «Откуда у тебя этот длинный шрам на бедре?..» У любого другого пациента она так и спросила бы, не поведя и бровью. У Дика — не могла. Терялась. Просто не знала, как к нему подступиться. С чего начать. Она не умела делать первый шаг в отношениях — да в этом никогда и не было нужды:

все мужчины поголовно, даже старые грибы, сразу начинали за ней ухаживать. Дик — нет. Никогда. Тут необходимы были какие-то намеки с ее стороны. Одному богу известно, с каким трудом они ей давались.