Читать «Возможность выбора» онлайн - страница 364

В такую погоду лучше всего поваляться в постели. И Джо Трилль не посмеет тогда войти в комнату. Соседкам не придется тратить усилий и прибегать к уловкам, чтобы выдворить его. Джо Триллю сообщат, как в лучших аристократических домах: сегодня утром мадам никого принимать не изволят.

Орви лениво повернула голову и приподнялась, чтобы взглянуть, что делают остальные.

Собравшись в кучу, все трое уже долгое время в полном молчании копошились у окна. Они стояли рядышком, склонившись над столом. Что они там прячут?

Орви мучило любопытство. Но она не решалась нарушить тишину вопросом. Иной раз плохое настроение, как кошмар, по нескольку дней витало в этой комнате, лучше уж не соваться. Дьявол ее разберет, эту взвинтившую нервы магнитную бурю, вдруг она все еще продолжает бушевать. Даже обычные бури так быстро не стихают.

Орви выбралась из постели, чуть ли не бегом кинулась по длинному коридору в умывальную и быстро вернулась назад, вытирая по дороге руки полотенцем.

Над чем это они там колдовали?

Орви на цыпочках приблизилась к подругам.

Они отпрянули в сторону. Орви оперлась руками о край стола.

Женщины совсем рехнулись!

Посреди стола лежала кукла размером с ребенка. На Орви напал смех. Она мельком глянула налево, затем направо и прикусила губу. Все трое с помятыми от бессонной ночи лицами смотрели на нее с мрачной сосредоточенностью.

Неожиданно у Орви сжалось сердце. Ей захотелось убежать, но ноги словно налились свинцом, отступить не было сил. Орви вынуждена была глядеть на эту самодельную куклу. Чем больше Орви смотрела, тем правдоподобнее казалась ей кукла. На розовом мяче были нарисованы красные губы и синие глаза, две темные точки обозначали нос, подушка, обернутая в белую марлю наподобие кокона, соответствовала по размерам и форме тельцу ребенка. Никуда не денешься — на столе лежал запеленатый младенец.

— Он что, разбудил вас своим криком? — робко спросила Орви.

Эбэ осторожно взяла ребенка на руки и стала «убаюкивать» его, затем склонила голову, чтобы удобнее было смотреть в глаза ребенку, и хриплым, прерывающимся голосом запела:

— Спи-и, моя радость, усни-и…

Странный талисман Саймы — висящая на спинке кровати погремушка — тоже пошел в ход. Сайма развязала розовую шелковую ленточку, которой игрушка была подвешена к спинке кровати, и, гремя ею, подошла к Эбэ. Эбэ кивнула, улыбнулась приятельнице, и та потрясла погремушкой над лицом младенца.

Эбэ раскачивалась из стороны в сторону, песня оборвалась, Эбэ не помнила слов.

Четыре женщины молча слушали треск погремушки — казалось, будто пересыпают сухой горох. Малле устала стоять, колени ее подгибались. Ослабевшее тело стало оседать, как мешок. Орви подхватила Малле под мышки, но та даже не взглянула на Орви; она была целиком поглощена ребенком.

У Орви перехватило дыхание.

Однообразное погромыхивание не прекращалось. Малле скрестила руки на животе и шмыгнула носом.

Орви не могла больше этого вынести. Она сделала над собой усилие прежде, чем произнести:

— У ребенка нет имени.

Эбэ посмотрела на Орви, один глаз Эбэ закрывали волосы, другой блестел.