Читать «Возможность выбора» онлайн - страница 333

Орви была страшно удручена. Она натянула на уши и на самые брови свой вязаный берет и поплелась домой. Домой?

В дверях квартиры ее чуть не сбила с ног Лулль. Бог весть, на какое чаепитие она спешила. Тем не менее мачеха остановилась, уставилась на Орви и рассмеялась.

— Это еще что за мода?

Орви совсем забыла, что она натянула берет на уши и брови.

Она скосила глаза к переносице и показала мачехе язык.

— Боже мой! — воскликнула Лулль, пятясь назад. Она с такой силой навалилась на вешалку, что одно пальто съехало на пол. — Ты сумасшедшая, — пробормотала ошарашенная Лулль.

Орви стояла неподвижно — берет надвинут на уши и брови, глаза перекошены, язык высунут.

Мачеха в самом прямом смысле слова бежала из дому; возможно, она опасалась, что Орви набросится на нее. Впрочем, это бы вполне могло произойти. Орви захлестнула волна бешенства. Ее рука задергалась, словно замахиваясь на кого-то. В квартире было пусто, не на кого было излить свой гнев.

Орви изо всех сил била рукой по стене прихожей и громко рыдала.

17

К счастью, страхи Маркуса в отношении Сулли и будущего ребенка оказались напрасными. Все прошло благополучно, родилась девочка, которую назвали Кай.

Сулли осталась дома, Маркус не мог допустить, чтобы за крошкой Кай ухаживали посторонние люди. У Сулли не было причин рваться на работу. Маркус зарабатывал хорошо. Помимо основной работы солидный доход давал приработок. Маркус вскоре приобрел известность среди тех, кто был вынужден сам заботиться о кровле над головой. Лучшая реклама — работа, а поскольку любое дело, за которое брался Маркус, он доводил до конца, то никто не имел оснований быть им недовольным.

Заказчики сами взвинчивали цену, просто смешно становилось, когда они носились за Маркусом по пятам и предлагали один другого больше. Иногда по спине Маркуса бегали мурашки — могут же люди так швырять деньги на ветер! Самоуверенность Маркуса росла. Если эти недотепы не способны сами справиться с такой простой работой, то, ради бога, пусть осыпают деньгами человека, имеющего умелые руки.

После рождения Кай Маркус обосновался в бывшей комнате дяди. Сулли считала, что плач младенца не должен нарушать сон уставшего от работы человека.

Сулли вела дом образцово. Еда подавалась на стол всегда вовремя, и Маркус отправлялся на свою дополнительную работу как барин — он мог в любое время сунуть в портфель выстиранную спецовку. Сулли без конца мыла и прибирала, штопала и шила. Старую мебель, оставшуюся от дяди, Сулли освежила каким-то специальным составом, шторы во всей квартире заменила новыми. Окна сверкали, стены в ванной Сулли сама выкрасила в светло-зеленый цвет. Когда-то столь мрачные комнаты постепенно обретали новый облик. Поздно вечером Маркус мог без всяких забот включить телевизор, развалиться в кресле и, вытянув ноги, смотреть то, что ему показывают.

Однажды ночью, вернувшись от Сулли в комнату дяди, Маркус не мог заснуть до рассвета. Строптивость Сулли уже нельзя было назвать случайной. Днем она была доброй и ласковой, а по ночам ее будто подменяли. Когда Маркус приходил к ней, она смотрела на него с таким страхом, что ему приходилось бороться с чувством неловкости. Когда Маркус уходил, нетрудно было заметить ее облегчение. Иной раз Сулли вскакивала с постели и шла к кроватке Кай, хотя ребенок спокойно посапывал и не было никаких оснований о нем беспокоиться.