Читать «Возможность выбора» онлайн - страница 325

Дни становились все темнее; вставая по утрам, Орви потихоньку вздыхала. После зарядки боль из суставов исчезала, но Орви еще раз вздыхала, ей было бесконечно жаль себя.

Очень часто, когда Орви сидела за прессом, ее начинал одолевать сон. Она клевала носом — все равно рука не попадет в машину, станок современный, спереди закрытый. Но ведь не оберешься стыда, если вдруг подойдет мастер и похлопает тебя по плечу! Орви хотелось и впредь хорошо зарабатывать, она полагала, что деньги — одна из важнейших основ свободы и независимости.

Нельзя допустить, чтобы станок работал вхолостую. Орви направила свет передвижной лампы прямо в лицо, правда, от этого пощипывало веки, но зато глаза не слипались.

Однажды, когда смена уже закончилась и Орви встала из-за станка, она с ужасом заметила, что ее рука продолжает дергаться справа налево, как во время работы. Орви крепко прижала к груди руку, как будто превратившуюся в часть машины, мышцы еще долгое время продолжали сокращаться, пока нервы не успокоились.

По дороге домой в автобусе Орви изо всех сил держалась рукой за никелированную стойку.

Вечером она легла в постель пораньше и заложила дергающуюся руку под себя. Левой рукой она крутила радио и, вопреки обыкновению, искала в эфире словесные передачи. Теперь, когда Лулль оставила ее в покое и Реди больше не преследовал ее своими истинами, Орви со смятением обнаружила, что временами в ее голове царит полнейшая пустота. Орви напрасно силилась отыскать в эфире какие-нибудь простые и ясные слова, она заснула прежде, чем ее смогла заинтересовать какая-нибудь передача.

На следующий день Орви старалась не обращать внимания на свою руку, но тем не менее где-то в затылке затаился страх.

Минутами Орви становилась сама себе противна, она выключала станок и, заложив руки за спину, прохаживалась по цеху. К счастью, работницы, склонившиеся над станками, не обращали внимания, когда Орви разглядывала их руки, двигавшиеся словно пружины. Не было никаких сомнений в том, что у всех правая рука заметно больше левой. Орви померещилось, что их двигавшиеся рывками пухлые пальцы вот-вот отвалятся.

Во время обеденного перерыва Орви пристроилась рядом с пожилыми женщинами. Навострив уши, она ждала, когда кто-нибудь заведет речь о натруженных руках штамповщиц. И хоть бы одно слово услышала! Говорили все больше о детях и внуках, обсуждали городские новости, спорили о модах — никто не выходил из рамок обычного разговора.

Орви стало не по себе — они не хотят говорить о руках, это табу. Если начнешь жаловаться, то, кто знает, не станет ли еще хуже. Конечно же у них установилось молчаливое соглашение не жаловаться. Даже более того, они прятали свою правую руку кто в карман, кто под мышку.

Несмотря на это, у Орви готов был сорваться с языка вопрос: не заметил ли кто-нибудь, что у них с руками неладно?