Читать «Возможность выбора» онлайн - страница 204

Извечные женские качества — мягкость и нерешительность — ненужные рудименты, которые вредят личному благополучию. Во имя чего женщине и теперь еще оттеснять на задний план свои интересы? Кто достоин жертвы? Поистине стоит взять пример с Вильмы: поставить крест на супружестве, выгнать мужа из дома, в опустевшем сердце завоет печальный ветер свободы. Сколько можно колебаться? Все еще как будто бы на полпути, а ведь человек для того идет своей дорогой, чтобы прийти к цели. В данном случае конечным пунктом было бы официальное оформление одиночества. Может быть, ей все же следует разыскать исчезнувшего, но пока официального мужа Карла Курмана, чтобы попросить у него развода? Милый, прошу тебя!

Может быть, Карл ответит — прости, я совсем забыл, что по документам мы все еще связаны. Странно, что ты вспомнила о формальностях, в современной жизни печати и подписи значения не имеют. Может быть, и на смех поднимет — не в твоем же возрасте назло заводить ребенка, чтобы требовать алименты от законного мужа!

Нет, она ничего не будет просить у Карла, а то еще снова попадет в смехотворное положение эгоистки.

Когда они в свое время прописали Каю в квартире Ванды Курман и переезд свекрови в их дом стал реальностью, Сильвия сочла, что имеет право решать, кого куда поместить. Отец Сильвии, строя дом, имел в виду их небольшую семью, и поэтому в доме было всего четыре комнаты. В двух меньших жили баба Майга и Кая, у бабы Майги комната была, конечно, поудобнее, с отдельным входом и тамбуром. Сильвия намеревалась перевести туда Каю, а комнату дочери отвести больной свекрови. Конечно же, нехорошо было стеснять мать, но баба Майга была из породы старомодных женщин, для которых житье вдвоем в одной комнате не бог весть какая жертва. С матерью Сильвия договорилась обо всем заблаговременно — само собой разумеется, что совершеннолетняя Кая не может жить в спальне родителей, а гостиная осталась бы общей.

Но все обернулось совсем иначе. Ванда Курман, у которой с помощью врачей и лекарств восстановилась утерянная было речь, настояла на своем. Она жаловалась, что долгие недели была вынуждена жить вдали от людей, большую часть дня проводила в звенящем одиночестве и поэтому имеет теперь полное право на центральное место в доме сына. Она своими глазами хочет видеть, кто приходит, кто уходит, хочет слышать, о чем разговаривают члены семьи, — она отказывается жить в каком-то закутке на отшибе. К тому же она желает находиться в одной комнате с дорогими ее сердцу картинами, чтобы в любую минуту взор мог отдохнуть на них. А в комнате Каи нет даже такой стены, где можно было бы развесить картины! Кроме того, в маленькой каморке им с Паулусом просто не хватит воздуха, так что гостиная в этом низком приземистом доме единственное помещение, на которое она может согласиться. Если же Сильвия заупрямится, то сыну придется вернуться в квартиру Курманов, чтобы в любую минуту быть у матери под рукой. А жена пусть остается с носом!

Болезнь прибавила Ванде Курман решительности.

Карл не раздумывая согласился отдать гостиную матери. Свой письменный стол он пообещал перенести в спальню, где при желании сможет спокойно работать. Карл выступил в роли миротворца, он даже заискивал перед Сильвией и бабой Майгой. Разве дорогой теще не лучше оставаться в комнате одной, да и Кая не желает, чтобы ее притесняли. О том, что скоро свадьба и Кая переедет, — об этом ни слова.