Читать «Возможность выбора» онлайн - страница 192

После визита врача они снова уселись на кухне за столом.

Сильвия не в силах была вынести гнетущее молчание и, хотя ее слова не могли донестись до ушей свекрови, стала шепотом говорить о госпитализации.

Карл смотрел мимо нее, наверно, ему трудно было смотреть в глаза такому безжалостному и расчетливому человеку. Когда она наконец поймала его взгляд, то увидела, что он оскорблен до глубины души.

Слова Карла обсуждению не подлежали. Конечно же он был со всех сторон непоколебимо прав: мать! Благодарность, человечность, ласковая забота — вот, пожалуй, единственное лекарство, способное облегчить ее страдания. Паулус? Паулуса надо взять с собой. Ванда Курман очень привязана к собаке — нужно сделать все возможное, чтобы она не почувствовала себя в чем-то обделенной.

Собственное великодушие подействовало на Карла возбуждающе, теперь кофе был ему очень даже по вкусу, в этот горестный миг на кухне Ванды Курман он изливал свои сыновьи чувства словно бы перед большой аудиторией: голос его становился все громче, наверно, надеялся, что мать его услышит. Прикованная к кровати Ванда Курман не могла говорить, но значило ли это, что она потеряла способность воспринимать происходящее вокруг? Карл пообещал пригласить лучших врачей, всегда остается надежда на выздоровление.

Сильвия совсем сникла, ее мысли невольно сосредоточились на бытовой стороне вопроса. Надо будет дождаться врачей, заказать машину для перевозки больной, потом грузовик, а предварительно упаковать необходимые вещи — куда только девать все эти пожитки? При одной только мысли о том, сколько нужно будет упаковать и перетаскать, у нее заныли плечи и руки.

Когда Карл умолк, Сильвия осмелилась намекнуть о хлопотах с переездом. Теперь настала очередь Карла испугаться. Он удивился простодушию жены: нужно совсем свихнуться, чтобы вот так, за здорово живешь, отдать квартиру! Сильвия тоже не являлась венцом благородства и кристально чистым выставочным образцом, но она невольно подумала об очереди на жилплощадь на своем заводе, о мучениях семейных людей в общежитиях. Только совсем недавно они побывали у самых нуждающихся, чуть не оглохли от жалоб, а их удручающую тесноту она еще долго ощущала всем телом.

Для Карла квартира Ванды Курман была не просто жильем. Сильвии стало неловко от того, что, дрожа своим родительским кровом, она словно не хочет понять нежную привязанность Карла к дому, где прошли его детство и юность. Трехэтажный каменный дом на сравнительно тихой улице в центре города — с ржавеющей крышей, провисшими водосточными трубами и серыми от пыли окнами на лестничной клетке — знал лучшие времена, еще можно было догадаться, что разбухшая парадная дверь сделана из дуба, а выгнутые дверные ручки — медные. К квартире Ванды Курман примыкал даже небольшой балкончик, обнесенный кованой решеткой, оттуда можно было рукой дотянуться до ветвей растущей во дворе старой ивы — в сердце Карла Курмана все это стало прообразом домашнего очага и родного города. «В общем, я так и не привык к пригородным домишкам с их обособленностью», — признался Карл с ноткой вины в голосе и примирительно похлопал Сильвию по руке.