Читать «Последний сантехник» онлайн - страница 3

Было холодно, Лена расхотела кататься. Она с первого раза оценила мою техническую грамотность. Следующие тридцать три остановки казались ей ненужным хвастовством. Её голова кружилась от нашей близости. Я не просто пах бензином. Я говорил как бензин, думал как бензин, улыбался как бензин. При мне страшно было курить. Это называется, вроде бы, синестезия – иллюзия клубничного запаха при виде клубники. При последующих наших обеих встречах Лене всюду мерещился нефтеперегонный завод. Отношения не заладились. Жаль. Потому что человек я, в общем, неплохой.

Квартирные воры тех лет первым делом вычищали холодильники. Президент обещал отпилить Латвию от Евразии. Он говорил, что мы свободный народ, на вёслах можем догрести до Гудзона и там притвориться небольшим культурным островом.

В соседней Эстонии некий ресторан нанял французского повара. Тот определил по карте, что едет в СССР. Он знал о главных русских изюминках – Мафии, Морозе и Медведях. Ещё Наполеон писал об этих факторах как очень запоминающихся. Самолёт привёз повара в Ригу. Навстречу из Таллина выехал водитель. Неразговорчивый, но сообразительный, с запасной канистрой. Перед самой границей водитель заехал в лес и закопал топливо. Не доверял таможне.

* * *

По-французски эстонец умел только табличку поднимать – M. Michel Godefroi, chef. Зато табличка была прекрасна. Другие оторвут картон от ящика с бананами, или вырвут из блокнота, или от рулона в туалете. Напишут ручкой и встречают. Эстонцы же приготовили настоящий ксерокс на палочке. Сразу видно, солидная фирма. Водитель накормил гостя в ресторане, почти насильно сводил в туалет. Триста километров всё-таки. В дороге попутчики улыбались друг другу. Иногда повар делал вежливые наблюдения: У вас чудесная погода… В России красивые женщины… Как много деревьев, это тайга?.. Улыбнитесь, если ваша тёща – вурдалак…

Эстонец в ответ прилежно улыбался. Казалось, сам звук французской речи ему сладок. Въехали на Родину. Свернули в лес. Водитель улыбнулся шире прежнего. Он планировал объяснить мимически «у меня в лесу закопана канистра, надо заправиться». Француз заметил и лес, и странную дорогу, и блеснувшие в бороде попутчика зубы. Такой оскал мог значить что угодно, от «сейчас наша любовь осуществится» до «вот мы и приехали, говорливая французская булочка».

На мрачной поляне, среди тёмных елей машина встала. Водитель достал из багажника лопату, стал копать. Он был похож на Мафию и Медведя одновременно. Подмораживало, пасьянс сошёлся. Убивать повара, конечно, было незачем. Но у русских ни в чём нет смысла. Мы сами смысл уничтожаем, если находим. Абсурд – вот настоящая наша национальная идея.

Пахло лесом и стылой землёй. Повар приготовился драться портфелем, как только упырь протянет руки к горлу. Водитель выкопал яму, вынул из земли канистру, залил бак, вытер руки салфеточкой, сел за руль и зевнул протяжно. Дальше ехали молча. Снова улыбались.