Читать «Бойтесь данайцев, дары приносящих» онлайн - страница 35
Анна и Сергей Литвиновы
В конце июля шестьдесят первого на полигоне стали готовить полет второго советского космонавта, Германа. А Владика, судя по всему, и после этого запуска не собирались возвращать с полигона в Москву. И тогда он набрался наглости.
На все самые важные операции в МИКе (монтажно-испытательном корпусе) обычно приходил Королев. И потому, что хотел все, что только возможно, проконтролировать сам. И для того чтобы своим видом и участием подстегнуть работников.
Владик за девять месяцев, что проторчал безвылазно на полигоне, и впрямь на собственном участке руку набил. Еще бы! Шестой корабль «Восток» готовил к запуску (два в декабре шестидесятого – с собачками, два с манекенами и живностью – в марте, пятый в апреле – с Юрой Первым). Вдобавок три старта в феврале к Венере – там, конечно, и станция была другая, и четвертая ступень у той ракеты имелась, да в принципе-то все похоже. В итоге схемы-соединения корабля и ракеты знал Иноземцев назубок. Посему заметил, как к нему уважительно стали относиться и офицеры из расчета, что были за операцию ответственны, и прикомандированные специалисты из ОКБ, и замы Сергея Павловича, и даже сам Королев. Впрочем, последний никогда свою приязнь в открытую не демонстрировал – считал, доброта коллектив расхолаживает. Но по каким-то взглядам, репликам ЭсПэ или даже повороту его могутной головы Владик чувствовал: главный конструктор относится к нему (как тогда говорили) положительно. И вот, когда основной этап стыковки корабль – ракета был закончен и Королев, в окружении немалой свиты, собрался отходить от
– Сергей Павлович, у меня к вам письмо. – Он и впрямь решил изложить все свои претензии на бумаге. Действительно, девять месяцев торчит безвылазно и непонятно почему здесь, в Тюратаме. Даже простой лейтенант в отпуск имеет право выехать, не говоря о прикомандированных гражданских, а ему за что здесь сидеть?!
Королев мгновенно если не вскипел, то выразил основательное неудовольствие: «Что еще за письмо?!» Всей своей трепаной шкурой старого лагерника он не терпел никаких неофициальных передач документов из рук в руки. Несмотря на то, что, кроме главного конструктора, Владика еще слышали как минимум два десятка пар ушей и рассматривали два десятка пар глаз, включая нескольких космонавтов и собственного непосредственного начальника, Константина Петровича Феофанова, Иноземцев все-таки промямлил: «Письмо личного характера».
