Читать «Плыть» онлайн - страница 8

Я встала и укрыла избитую одеялом.

Она разлепила слипшиеся, в засохшей крови, губы.

– Ты кто тут?

– Больная. Как и ты.

– А, вон что. А где я?

Я не удивлялась ничему. Я выросла в маминой больнице и много чего знала про больных и врачей.

– В больнице.

– Черт, а в какой?

– В пятой.

– Ага, ясно. – От ее рта пахло водкой и гарью. – Пить есть?

Я налила в стакан воды из-под крана и поднесла к ее рту с выбитыми зубами. Она пила жадно, чуть не откусила край стакана.

– Спасибо, девушка.

– Какая я девушка. Я вся седая.

– Спасибо, седая. А ты-то тут что?

– Операции жду.

– Когда операция?

– Завтра.

– Фью-у-у-у! Попала ты! Кур в ощип!

– Наплевать. Переживу.

Избитая приподнялась на локте. Из-под покрытых синяками, как фиалками, надбровных дуг ее крошечные хитрые глазенки сверкали в меня пониманием и весельем.

– Человек переживет все, кроме собственной смерти, подруга!

Потянулась, опять застонала. Потерла плечо ладонью.

– Вон мне какую операцию сделали, – кивнула на свои избитые руки. – Операцию-девальвацию-калькуляцию! А-кха-кха-кха…

Кашляла она долго и надсадно.

– Еще воды хочешь?

– Давай. Хлебну.

Пила, пока не устала. Три стакана выпила.

– Покурить бы! Да тут нельзя. Придут и еще хуже измолотят.

Поглядела на меня попристальней:

– А ты вот что, подруга. Уматывай отсюда, пока не поздно. Я тебе говорю.

– Ты так думаешь или так говоришь?

– И думаю, и говорю. Не цепляйся к словам.

– У меня мерцалка. С ней – только на операцию, так сказали.

– Мало ли, что сказали! Ты – себя слушай. Ты – живая!

«Я живая», – сказала я себе мысленно. И вслушалась в звучание этих простых слов.

– А может, ты и не больная вовсе!

«Я – не больная», – повторила я беззвучно.

Я не больная. Я не больная!

– У тебя одежда тут?

– Тут, – прошептала я. – В шкафу. Вон, там.

Я смотрела на кровоподтеки на голых плечах, на шее и лице чужой женщины. Она еще не старая была. Но мешком свисала кожа под подбородком, и тряпками висели выпитые жизнью груди. Меж грудей мотался на черном гайтане медный грязный крестик.

Я одевалась под ее острым, веселым, жестким взглядом. После обильного питья она уже совсем отошла. Я оделась, и она засмеялась.

– Во! Класс! Отлично! Ты блеск.

– А ты старая хиппи, старушка?

– Я уж не хиппи, а хриппи!

Мы смеялись обе. Она протянула ко мне руки:

– Подойди, бретельку поправлю.

Я подошла, наклонилась над ней, лежащей, она привлекла меня к себе и поцеловала меня как мать. Крепко и ласково. И я уже не чуяла перегара, не слышала водочного кашля, чахоточных хрипов и грубых слов.

Я видела и слышала живую душу.

– Спасибо тебе… подруга.

– Валяй! Ступай!

– А как же меня выпустят?

– А ты не дрейфь. Мчись мимо вахты, будто запозднилась у родных, у койки засиделась! Скажи: дедушка у меня тут, и он обделался, и я мыла его и простынку стирала! А-ках-кха-кха… кха… Ну, молоденькая же, сообразительная же! Беги, седая девушка!

Я подошла к двери. Посмотрела на избитую в последний раз.