Читать «Тельняшка – наш бронежилет» онлайн - страница 8
Сергей Иванович Зверев
В кабинете воцарилось молчание.
И снова, так уж получилось, беседующие взглянули на портрет — теперь с надеждой, как на избавление от всех надвигающихся трагедий. И опять, как показалось присутствующим, глаза человека, внимательно смотревшего на них, изменились. А его полные губы стали вдруг сжатыми и узкими, какими они бывают у людей злых и мстительных…
Им казалось, что человек на портрете хотел сказать: «Думайте, думайте — и принимайте решение. Здесь дело государственной важности, нечего фантазировать и рассуждать о судьбах цивилизации. Без вас для этого умники найдутся. По телевизору в телешоу каждый день трещат до головной боли…»
— Что вы предлагаете, Алексеевич? Посылать еще одну группу захвата? — снова обратился молодой человек к контр-адмиралу.
Прохоров закивал головой:
— Вряд ли успеем. Подлодка ушла на боевое дежурство. Да и есть ли смысл рисковать моряками, если мы не знаем ситуацию на судне? Где гарантия, что все снова не пойдет кувырком. Но, и это главное, как быстро мы сможем доставить туда людей?
Все замолчали. Молчал и Илья Петрович. Он напряженно думал о том, как можно достойно и с честью выйти из сложной ситуации. Но так и не смог придумать ничего дельного.
Наконец представитель администрации медленно и взвешенно заговорил. И по тому, как он говорил, его собеседникам стало ясно: сказанное было припасено им заранее, это была его домашняя заготовка. И затеял он весь этот разговор лишь с целью выяснить, есть ли иные, более подходящие и лучшие способы выхода из сложной ситуации:
— Есть мнение о решении данной проблемы…
3
Ночью с моря на побережье дул мягкий ветер, накатывая на берег небольшие волны. Набегая на песок, волны с шипением пенились, а затем отступали, оставляя после себя влажные пятна на сером песке.
За песчаной прибрежной полосой среди пожелтевшей вытоптанной травы высились пальмы — какие-то слишком уж тоскливые и беспомощные на фоне голубого моря и белого песка. Между пальмами кое-где зеленели кусты.
За пальмами, дальше от берега, высились невысокие строения: ветхие одноэтажные домики, которые могли спасти от муссонного влажного ветра, от дождей, жестких и порывистых, от жаркого слепящего солнца, но не более. На эти жалкие нищенские лачуги нельзя было взглянуть без слез.
Среди строений бродили куры, деловито разгребая лапами сухую землю и поклевывая что-то в ней. Не обращая внимания на кур, лениво опустив хвосты, бродили собаки. Чуть в стороне от деревни паслись козы. Чернокожие дети играли в футбол.
Все это в прибрежном поселке жило какой-то своей отрешенной от цивилизации жизнью, где не было гудящих машин, где время текло медленно-медленно… Единственное, что напоминало здесь о цивилизации, это были белеющие здания в центре поселка: полицейского участка, школы, почтового отделения, администрации. И еще, что напоминало здесь о цивилизованном мире, о том, что на дворе двадцать первый век, — это красовавшийся в центре поселка, непонятно откуда взявшийся и непонятно для чего выставленный фанерный рекламный щит: белокожая красавица Барби гордо держала в руке красную бутылку пепси-колы. Кому она показывала эту пепси-колу? Курам, козам, собакам? Или худым, высохшим за долгие годы беззубым старухам, смотревшим безразличным взглядом на тех же кур, коз и тощих собак? Да и на фанерный рекламный щит они давно уже взирали безучастными взглядами людей, все испытавших в своей жизни.
