Читать «Граф Никита Панин» онлайн - страница 9

— Погоди, Василий, — отмахнулась Анастасия Богдановна, — спроси-ка хозяина, есть ли тут Покровская церковь?

Оказалось, есть, да не просто церковь, а большой Покровский собор.

— Перегодите тут маленько, — встала вдова, — а я в собор схожу…

Неказистые деревянные домишки, крытые то тесом, то камышовой плетенкой, сменились домами побогаче, кое-где попадались и каменные, забранные тесовыми заборами. Кабаки и лавки широко распахнули двери, невзирая на холод, оттуда тянуло кислым запахом вчерашних щей, капусты и смрадным ароматом спиртного. Деревянные тротуары перемежались большими лужами, утыканными кирпичом и досочками так, чтобы было где поставить ногу, грязная, вся в колдобинах, дорога извивалась между домами, поставленными без всякого плана и только ближе к собору выстроившимися в ровный порядок.

Собор высился над кучей хмурых домов, блестя яркими куполами, свежей побелкой стен и резными широко распахнутыми дверями.

Анастасия Богдановна робко вошла в небольшое пространство церкви, заполненное народом, тихим пением и бесчисленными огоньками горящих свечей. У самой двери примостился седенький старичок с кучей свечек и образков, шейных гайтанов и иконок. Баронесса купила большую свечу и стала тихонько пробираться мимо коленопреклоненных безмолвных фигур… Тихое пение хора сопровождало ее медленные движения, старичок-священник в золотой ризе возглашал молитвенные призывы и молящиеся тихо вздыхали и повторяли многократное «Господи, помилуй» вслед за священником.

Анастасия Богдановна никогда не была особенно набожной, ходила в церковь, когда придется, и теперь с изумлением видела отрешенные и сосредоточенные лица, словно бы погруженные в себя и устремленные к огромной иконе Богоматери, стоящей особняком на простой дубовой подставке. Осторожно прошла вдова к иконе, зажгла свечку и укрепила ее в большом серебряном подсвечнике.

Служба шла своим чередом, а баронесса, вся погруженная в свое недавнее видение, все еще стояла перед иконой, видя и не видя лика Богоматери, держащей на руках ребенка — Сына своего.

И вдруг словно подкосились ноги у вдовы. Она упала на колени перед иконой, подняла взгляд к ее скорбному и тихому лицу, и благодатные слезы потоком хлынули из ее глаз. Богородица глядела на нее, как живая скорбящая матерь. Пламя свечей снизу освещало ее лик, писаный в греческом стиле, руки ее были воздеты до плеч, а младенец смотрел на вдову грустно и серьезно.

— Пресвятая Матерь Богородица, — упала головой на пол Анастасия Богдановна, — заступница, помоги ты мне, спаси, сохрани детей моих, спаси…

Слезы капали из ее глаз на старый истертый коврик перед иконой. Слова молитв и славословий забылись, и вдова исступленно и горячо шептала и шептала слова, рвущиеся из самого сердца, а слезы все капали и капали на старый коврик.

Служба кончилась, безмолвные молящиеся люди вставали с колен, толпились возле священника, а вдова все еще плакала и плакала перед иконой Матери Богородицы…

Она скорее ощутила, чем поняла, что возле нее уже долгое время кто-то стоит. Слезы ее мгновенно высохли, она приподняла голову с пола и увидела доброе морщинистое лицо с седой окладистой бородой, большой серебряный крест на черной рясе и седые длинные кудри, выбивавшиеся из-под монашеской скуфейки.