Читать «Копье Пустыни» онлайн - страница 263

Рожер показал язык, бережно поворачивая последний колок большим и указательным пальцами искалеченной руки и теребя струну большим пальцем здоровой.

– Готово! – наконец крикнул он. – Останови телегу!

– Рожер, нам надо проехать еще много миль до заката, – напомнила Лиша. Рожер знал, что каждое мгновение вдали от Лощины мучительно для нее. Жители Лощины для нее все равно что дети.

– Всего на минуточку, – взмолился Рожер. Лиша прищелкнула языком, но остановилась. Гаред и Уонда тоже придержали коней, с любопытством поглядывая на телегу.

Рожер взобрался на козлы, размахивая скрипкой и смычком. Он прижал подбородком инструмент к груди и коснулся струн смычком. Струны послушно загудели.

– Только послушайте! – восхитился он. – Как по маслу. Скрипка Джейкоба – игрушка по сравнению с этой.

– Тебе виднее, Рожер, – сказала Лиша.

Рожер на миг нахмурился и отмахнулся смычком. Он широко расставил оставшиеся два пальца для баланса, и смычок загулял по струнам, как продолжение искалеченной руки. Музыка вихрем устремилась ввысь, и он воспарил следом.

Он чувствовал приятную тяжесть медали Аррика на голой груди под разноцветной туникой. Медаль больше не вызывала тягостных воспоминаний и вселяла уверенность. Она хранила память о тех, кто пожертвовал ради него жизнью. Рожер расправил плечи.

Это был не первый талисман Рожера. Он много лет носил в потайном кармашке на поясе своих разноцветных штанов куколку из дерева и бечевки, увенчанную золотистым локоном учителя, а до того – куколку матери с рыжей прядью.

Но с медалью на шее Рожер чувствовал, что и Аррик, и родители приглядывают за ним, и говорил с ними языком скрипки. Он вкладывал в игру всю любовь, все одиночество и сожаление. Он говорил им все то, чего не успел сказать в жизни.

Когда скрипка умолкла, Лиша и остальные смотрели на него остекленевшими глазами, как зачарованные подземники. Через несколько секунд они встряхнулись и снова стали собой.

– В жизни не слышала ничего настолько прекрасного, – заметила Уонда. Гаред утвердительно хмыкнул, а Лиша достала платочек и промокнула глаза.

Оставшийся путь до Лощины Избавителя был полон музыки. Рожер играл каждую свободную минуту. Он знал, что за время их отъезда проблемы не решились сами собой, но обещание помощи от герцога и гильдии жонглеров, а также утешительная тяжесть медальона вселяли в него новую надежду, что все можно исправить.

До Лощины был еще день пути, когда дорогу запрудили беженцы. Многие поставили палатки и разложили защитные круги прямо на дороге. Лиша сразу узнала лактонцев – крепких, коренастых, круглолицых. Ходили они вразвалочку, привычные к палубе больше, чем к суше.

– Что случилось? – спросила Лиша у молодой матери, которая расхаживала, баюкая плачущее дитя. Женщина посмотрела на нее пустыми непонимающими глазами, но, когда Лиша спустилась с телеги, разглядела фартук с карманами и оживилась.

– Прошу вас, взгляните. – Она протянула вопящего ребенка. – По-моему, он болен.

Лиша взяла малыша, проверила чуткими пальцами пульс и температуру. Через мгновение она уложила ребенка на сгиб локтя и сунула костяшку пальца ему в рот. Малыш немедленно затих и принялся усердно сосать палец.