Читать «Завидное чувство Веры Стениной» онлайн - страница 31
Анна Александровна Матвеева
За окном в тот день был Левитан, осень девятьсот шестнадцатой пробы. Бывает такой сентябрь, что за него не жаль целого лета. Вера вышла из трамвая — тоже осеннего, жёлто-красного. Дедушка-памятник пытался снять с себя пальто и взмахивал рукой, подзывая гардеробщика. В сквере у ЦУМа продавали картины на массовый вкус. Уличный скрипач распиливал время на «до» и «после».
Летом из года в год Юлька уезжала к родственникам, в Оренбургскую область — однажды привезла оттуда Вере чёрно-зелёный, с жёлтой проплешиной арбуз, похожий на крокодила из детских книжек. Стенина не ждала Юльку раньше середины сентября.
Мышь вспрыгнула до самой гортани, как только увидела загорелую Калинину в джинсовых шортах и двух приставших к ней парней. Подруга быстро распрощалась с парнями — так стряхивают хлебные крошки с колен.
— Верка! Мне столько надо тебе рассказать!
Она просунула руку Вере под локоть — будто в плен взяла. Никак не может запомнить, я терпеть не могу ходить под руку.
Юльку душили новости, но она хотела преподнести их в соответствующих декорациях. Поэтому шла и давилась, говорила о погоде и орских степях, рассказывала о сестре из Оренбурга и брате из Бузулука. Вера отвоевала было свою руку, перевесив сумочку на плечо, чтобы Юлька не пыталась её больше схватить — но та просто обошла подругу с другой стороны и снова вцепилась ей в локоть. Добрались до Плотинки, спустились вниз к реке, перешли через мост — и там, среди чёрных скелетов заводских машин, Юлька открыла, наконец, великую тайну:
— Я беременна!
— Это хорошо или плохо? — спросила Вера. Мышь внутри плескала крыльями — опять не уберегла свою мечту! Ребёнок, малыш, бесценный мальчик — Вера просила его для себя… Не для Юльки!
Крылья зависти — как летательный аппарат с чертежей Леонардо.
Юлька улыбнулась:
— Сначала думала, что плохо. Девятнадцать лет, ни мужа, ни денег. А потом я попала на приём к дивному врачу. Елена Фёдоровна из консультации на Белореченской, помнишь?
Ещё бы не помнить. Носатая злая тётка, к которой Стенина пришла на следующий же день после того, как стала женщиной.
— Половой жизнью живёте? — громко, на весь район спросила её тогда Елена Фёдоровна. Вера с перепугу ответила невпопад:
— В переулке Встречном.
Пожилая медсестра (седая плюшка на затылке, бородавка под глазом — как окаменевшая слеза) подняла изумлённые глаза, а врачиха разозлилась:
— Мне неинтересно, где именно вы живёте половой жизнью.
— Я вчера, — блеяла Вера, — в первый раз…
— Член находился во влагалище? — проорала Елена Фёдоровна так зычно, что её могли услышать даже в трёх кварталах отсюда. Веру вынесло из кабинета и ещё долго носило по улицам, как сорванный ветром плакат об опасности венерических заболеваний.
А для Юльки эта Фёдоровна — дивный врач, «специалист, каких мало».
Вера гладила непонятный чёрный механизм, сложный как судьба — «Листопрокатная клеть с верхним приводом. Нейво-Шайтанский завод». Гладила нежно, словно кота, обделённого вниманием.