Читать «В царствование императора Николая Павловича» онлайн - страница 163

— Да, ваше величество, — Дмитрий почтительно кивнул императору, — я уже послал за одеждой для Олега Михайловича. Еще в карете я на глазок определил размеры одежды господина подполковника. Думаю, что Никифор должен уже подъехать, и привезти все необходимое…

Здравствуй племя молодое, незнакомое…

Дамы, обнявшись, и весело щебеча, отправились за перегородку, а Шумилин, князь и Карл Брюллов остались одни, терпеливо ожидая, когда женщины закончат свое переодевание. Одоевский, уже не раз побывавший в будущем, хранил спокойствие, что нельзя было сказать о знаменитом художнике, который все еще никак не мог прийти в себя. Он крутил головой, озирался по сторонам, и что-то время от времени бормотал себе под нос.

— Карл Павлович, — сказал ему Шумилин, — вы бы присели в кресло. Если вы не возражаете, то я налью вам чего-нибудь выпить, чтобы вы побыстрее пришли в себя?

Брюллов машинально кивнул, и Александр, достав из шкафчика заветный графинчик, плеснул ему грамм пятьдесят коньяка в стоявший на столе стеклянный стакан. Художник выпил его залпом, закашлялся, и замахал руками. Шумилин налил в тот же стакан апельсиновый сок из большого двухлитрового картонного пакета, и протянул его Брюллову. Тот сделал несколько глотков, и лишь тогда окончательно пришел в себя. Лицо его зарозовело, и взгляд стал более или менее осмысленным.

— Александр Павлович, — сказал он, — благодарю вас. Как это все необычно и чудесно! Мне казалось, что я сплю, и вижу какой-то странный сон…

Шумилин улыбнулся – подобная реакция выходцев из прошлого стала для него уже привычной.

В этот момент шуршание и хихиканье за перегородкой закончились, и оттуда выпорхнули две Ольги. При виде их у Брюллова опять отвалилась челюсть, а рука у Шумилина снова потянулась к графинчику с коньяком.

Перед обомлевшим от удивления художником стояли две красавицы в невиданных для XIX века платьях. На княгине Одоевской был неприлично короткий – выше колен! — сарафан, открывающий стройные ноги в легких белых туфельках. Открытые плечи и руки, грудь, и живот, не затянутые в корсет – все это шокировало художника.

А его любимая Ольга Валерьевна вообще была одета так, что при взгляде на нее у Карла Павловича во рту пересохло, а сердце застучало с бешеной скоростью. "Кузина-белошвейка" надела полупрозрачный топик, открывающий гладкий стройный животик и обтягивающие бедра лосины. Выглядела она так соблазнительно, и у Брюллова кровь бросилась в лицо.

— Мы готовы, — стараясь не улыбнуться, сказала Ольга, — давайте, Владимир Федорович, идите, переодевайтесь. Скоро уже сюда должен подъехать Вадим, и мы отправимся в путь.

— А ты, Карл, — сказала она Брюллову, — веди себя хорошо, не балуйся… — И Ольга шутливо погрозила своему любимому пальчиком.

Минут через десять, когда все были уже экипированы в соответствии с модами XXI века, в ангар вошел Вадим Шумилин. Он как со старыми и добрыми знакомыми поздоровался с Одоевскими, чмокнул в щечку Ольгу Румянцеву – при этом лицо Брюллова исказила легкая гримаса ревности, пожал руку отцу, и с любопытством посмотрел на художника.