Читать «История Манон Леско и кавалера де Грие» онлайн - страница 23

Я лишусь ее! – восклицал я. – Несчастный кавалер! ты вновь лишился всего, что любишь!

Эта мысль привела меня в такое ужасное замешательство, что в течение нескольких мгновений: я колебался, не лучше ли мне покончить со всеми несчастиями смертью.

Впрочем, я настолько сохранил присутствие духа, что пожелал рассмотреть сперва, не осталось ли еще какого средства. Небо послало мне мысль, которая вывела меня из отчаяния; я подумал, что невозможно скрыть нашу потерю от Мацони, и что, извернувшись как-нибудь или вследствие какой-либо счастливой случайности, я смогу содержать ее настолько прилично, чтоб она не чувствовала нужды.

– Я рассчитывал, – рассуждал я себе в утешение, – что двадцати тысяч экю нам хватит на десять лет; предположим, что десять лет уже прошли, и что в семействе; моем не произошло тех перемен, на которые я надеялся. Что ж бы я тогда стал делать, я сам хорошенько не знаю; но кто же мешает мне теперь поступить так, как поступил бы тогда? Сколько живит в Париже народу, не имея ни моего ума, ни моих природных даровании, и они, однако, зарабатывают себе на пропитание, благодаря тем талантам, какие у них есть!

Разве Провидение не устроило всего премудро? – продолжал я, размышляя о разных: средствах к жизни. – Большинство знатных и богатых дураки. Это ясно для всякого, кто хотя немного знает свет. И что ж, в этом удивительная справедливость. Если б у них ум соединятся с богатством, они были бы стишком счастливы, а остальные чересчур несчастны. Последним даны телесные и умственные достоинства ради того, чтоб они могли выбиться из нужды и бедности. Одни пользуются частью богатств великих мира сего, доставляя им удовольствия; другие помогают им, в образовании, стараются сделать из них честных людей; правда, они редко в этом успевают, но не такова цель божественной премудрости; они все-таки извлекают плод из трудов своих, живя на счет тех, кого обучают, и с какой стороны ни смотрите, а глупость богатых знатных отличный источник доходов для маленьких людей.

Эти мысли освежили мне несколько и сердце, и голову. Я решил прежде всего пойти посоветоваться с г. Леско, братом Манон. Он превосходно знать Париж, и у меня было слишком много случаев убедиться, что главный доход доставляли ему не имение и не королевское жалованье. У меня осталось около двадцати пистолей, оказавшихся по счастью в моем кармане. Я показал ему кошелек, объясняя ему свое несчастие и свои опасения, и спросил его, не укажет ли он мне какого-нибудь занятия, или же мне придется умереть с голоду, или с отчаяния сломить себе шею. Он мне сказал, что только дураки думают о том, чтоб сломить себе шею; что касается до смерти с голоду, то многие доходили до этого, когда не желали пользоваться своими дарованиями; что мое дело рассудить, на что я способен; что он обещает меня поддерживать и помогать мне советами во всех моих предприятиях.

Все это очень туманно, г. Леско, – сказал я ему, – мое положение требует настоятельной помощи; в самом деле, что ж, по вашему, сказать мне Манон?