Читать «Небесное пламя. Персидский мальчик. Погребальные игры (сборник)» онлайн - страница 58

– Посмотришь на него и решишь сам. Только не спрашивай его об этом напрямик.

Александр покраснел. Краска медленно поднялась от шеи к волосам. Губы плотно сомкнулись. Он ничего не сказал.

В гневе Александр был точной копией матери. Это всегда раздражало Филиппа.

– Ты что, – сказал царь нетерпеливо, – не можешь понять, когда люди шутят? Ты обидчив, как девчонка.

«Как он смеет, – думал мальчик, – упоминать при мне о девчонках?» Его руки так сжали пращу, что в пальцы впилось золото украшений.

И теперь, думал Филипп, все пошло насмарку. Он проклял в глубине души жену, сына, себя самого и, стараясь говорить спокойно, заключил:

– Ладно, нам обоим стоит на него посмотреть. Я знаю Демосфена не лучше, чем ты.

Филипп лукавил: благодаря донесениям шпионов царю казалось, что он уже годы прожил бок о бок с этим человеком. Однако, затаив обиду, он не отказал себе в легком коварстве. Пусть мальчик, если ему так хочется, держится в стороне – и прибережет свои надежды.

Несколькими днями позже Филипп снова послал за сыном. Для обоих время было насыщено до предела. Отец погрузился в дела, сын – в постоянные поиски новых, все более трудных испытаний: прыжки с утесов в горах, полуобъезженные лошади, упражнения в беге и метании копья. Кроме того, Александр разучивал пьесу на своей новой кифаре.

– Послы должны прибыть до наступления сумерек, – объявил Филипп. – Утром пусть отдохнут, после обеда я их выслушаю. Вечером ужин для всех; их красноречие будет ограничено во времени. Ты, разумеется, наденешь парадное платье.

Лучшие одежды Александра хранились у матери. Он нашел Олимпиаду в ее комнате. Мать писала брату в Эпир, жалуясь на мужа. У Олимпиады было немало дел, которых она не доверяла писцам, поэтому царица сама вела свою переписку. Когда Александр вошел, она сложила диптих и обняла сына.

– Мне нужно одеться для афинских послов, – сообщил он. – Я надену голубое.

– Я прекрасно знаю, дорогой, что тебе пойдет.

– Нет, это должно прийтись по вкусу афинянам, – возразил Александр. – Я буду в голубом.

– Ну что же, моему господину нужно повиноваться. Значит, голубое, брошь из лазурита…

– Нет, в Афинах драгоценности носят только женщины… кроме колец.

– Но, дорогой мой, тебе приличествует быть одетым лучше, чем афиняне. Они всего лишь послы.

– Нет, мама. Они считают драгоценности варварской забавой, я ничего такого не надену.

В последнее время Олимпиада все чаще слышала эти новые властные нотки в голосе сына. Они радовали царицу. Олимпиада не могла предположить, что рано или поздно это обернется против нее.

– Ты совсем мужчина, мой господин. – Сидя, она могла бы положить руки ему на плечи. Олимпиада подняла глаза, улыбнулась, потом пригладила взъерошенные волосы сына. – Приходи заранее. Ты дикий, как горный лев; мне придется самой приглядеть за сборами.

Когда наступил вечер, Александр сказал Фениксу:

– Я хочу остаться, чтобы посмотреть на въезд афинян.

Феникс с отвращением выглянул в сгущающийся сумрак.

– Что ты ожидаешь увидеть? – проворчал он. – Кучку людей в петасах, натянутых до самых плащей. Вечером от земли поднимется туман, в нем ты не отличишь хозяина от слуги.