Читать «Небесное пламя. Персидский мальчик. Погребальные игры (сборник)» онлайн - страница 35

– Позволь, я попробую.

Он говорил уверенно, на греческом, который был выучен явно не в классе.

– Он новый, поэтому жесткий. – Александр, отработавший дневную норму греческого, ответил по-македонски.

Незнакомец присел на корточки рядом с ним:

– Совсем как настоящий, как у взрослых. Его сделал твой отец?

– Конечно нет. Дорей-критянин. Он не может сделать мне критский лук – они из рога, только мужчины могут их согнуть. Лук мне сделает Корраг.

– Зачем ты расстегиваешь пряжку?

– Ремень слишком длинный, – пояснил Александр.

– А по-моему, как раз. Хотя ты меньше. Давай я сделаю.

– Я прикидывал. Нужно укоротить на две дырки.

– Ты сможешь увеличить его, когда подрастешь. Кожа твердая, но я смогу помочь. Мой отец сейчас у царя.

– Зачем он там? – спросил Александр.

– Не знаю, он велел мне ждать здесь.

– Он заставляет тебя говорить по-гречески целый день?

– Мы все дома говорим по-гречески, – ответил мальчик. – Мой отец – гость и друг царя. Когда я стану старше, мне придется быть при дворе.

– А ты не хочешь?

– Не очень, мне нравится дома. Посмотри вон на тот холм, не первый, а следующий, – сказал мальчик, – все это наша земля. Ты вообще не говоришь по-гречески?

– Говорю, если хочу. И перестаю, когда надоедает.

– Ну, ты говоришь почти так же хорошо, как я. Зачем тогда говорить на македонском? Люди подумают, что ты деревенщина.

– Мой наставник заставляет меня носить эту одежду, чтобы я был похож на спартанца, – объяснил Александр. – У меня есть хорошее платье; я надеваю его только по праздникам.

– В Спарте всех мальчиков бьют.

– О да, он однажды и мне пустил кровь. Но я не плакал.

– У наставника нет права бить тебя, он должен только рассказать все твоему отцу. Во сколько он вам обошелся?

– Он дядя моей матери, – сказал Александр.

– Гм, понимаю. Мой отец купил педагога специально для меня.

– Когда тебя бьют, ты учишься терпеть боль. Это пригодится на войне.

– На войне? – изумился мальчик. – Но тебе всего шесть лет.

– А вот и нет! Мне будет восемь в следующем месяце Льва.

– И мне тоже. Но тебе не дашь больше шести.

– Ох, дай я сам сделаю, ты слишком копаешься!

Александр дернул за перевязь. Ремень скользнул обратно в пряжку.

– Дурак, я почти что сделал, – рассердился незнакомец.

Александр грубо выругался по-македонски. Мальчик застыл от изумления и весь обратился в слух. Александр, в запасе которого было предостаточно подобных выражений, почувствовал, какое вызывает почтение, и не умолкал. Дети сидели на корточках, и забытый колчан лежал между ними.

– Гефестион! – донесся громовой крик от колонн портика.

Мальчики отпрыгнули в стороны, как дерущиеся собаки, на которых вылили ведро воды.

Когда прием у царя закончился, благородный Аминтор с огорчением заметил, что его сын покинул портик, где ему велено было оставаться, вторгся на площадку царевича и отобрал у того игрушку. В этом возрасте с мальчишек ни на секунду нельзя спускать глаз. Аминтор упрекал себя за тщеславие; ему нравилось всюду показывать сына, но брать его сюда было глупо. Злясь на себя, он зашагал к мальчикам, ухватил сына за шиворот и отвесил ему оплеуху.