Читать «Осадное положение» онлайн - страница 39

Чума. Быть ничтожным — значит быть как они, жалким и суетливым, жить, не умея подняться выше среднего уровня.

Диего. Вот такие, средние, они мне и близки. Если я не буду верен скромной правде, общей и для меня, и для них, то как же смогу я быть верен тому, что есть во мне самого высокого и неповторимого?

Чума. Единственное, чему стоит быть верным, так это своему презрению. (Указывает на поникший хор, без сил сидящий на земле.) Взгляни, их есть за что презирать!

Диего. Я презираю только палачей. Что бы ты ни сделал, эти люди всегда будут выше тебя. Если им и случится кого-нибудь убить, то лишь в минуту безумия. Ты же убиваешь, следуя правилам и логике. Не насмехайся над их поникшей головой — ведь из века в век над ними проносились кометы страха. Не насмехайся над их боязливым видом, потому что из века в век они гибли и их любовь разбивалась. Самое страшное их преступление всегда можно оправдать. Но нельзя оправдать преступления, которые во все времена совершались против них и которые ты в конце концов узаконил, возведя их в систему. (Чума приближается к нему.) Я не опущу глаза!

Чума. Не опустишь, я вижу. Что ж, тогда могу сказать тебе, что ты выдержал и последнее испытание. Если бы ты согласился уступить мне город, то погубил бы и эту женщину, и сам пропал бы вместе с ней. А так у твоего города есть все шансы получить свободу. Видишь, достаточно одного безумца вроде тебя... Безумец, конечно, погибает. Однако благодаря ему рано или поздно все остальные бывают спасены! (Мрачно.) Но остальные не заслуживают спасения.

Диего. Безумец погибает...

Чума. А? Уже передумал? Хотя нет, все идет как положено: классическая секунда колебания! Гордыня возьмет верх.

Диего. Я мечтал о чести. Неужели я обрету ее лишь среди мертвецов?

Чума. Я же говорил, их убивает гордыня! Но все это слишком утомительно для стареющего человека вроде меня. Готовься!

Диего. Я готов!

Чума. Вот мои знаки. Они причиняют боль. (Диего с ужасом смотрит на знаки чумы, снова появившиеся у него на теле.) Так! Помучайся чуть-чуть перед смертью! Таково мое правило. Когда меня жжет ненависть, чужое страдание для меня живительно, как роса. Придется немного постонать, я это люблю. Дай мне насмотреться на твои муки перед тем, как я покину этот город. (Поворачивается к секретарше.) Теперь дело за вами!

Секретарша. Что ж, если так надо!

Чума. Притомилась уже, а?

Секретарша кивает и в тот же миг преображается. Перед нами

старуха в традиционном обличье смерти.

Чума. Я всегда чувствовал, что вам не хватает ненависти. Зато моя ненависть требует свежей жертвы. Поторопитесь мне ее предоставить! А потом начнем все сначала в другом месте.

Секретарша. Ненависть и в самом деле не может служить мне поддержкой, она вообще не входит в мои обязанности. Но в этом отчасти виноваты и вы. Когда так долго копаешься в картотеках, пропадает всякий энтузиазм.

Чума. Это все слова! А если вам так уж нужна поддержка... (Указывает на Диего, который падает на колени.) Что ж, возьмите его во имя радости уничтожения. Это входит в ваши обязанности.