Читать «Княгиня Екатерина Дашкова» онлайн - страница 43

— Вот и кончилась императрица всероссийская Анна Иоанновна. Двух месяцев после рождения внучонка не протянула. Да и то сказать, конца ее все ждали. Людей от страху ослобонила, а нового нагнала. Что теперь нам-то делать, братец Михайла Ларионыч? Руки сложа, новых правителей дожидаться?

— Нет, Роман, сидеть да ждать куда как опасно. Была цесаревна помехой императрице, вдвойне опасной для правителей будет, гляди-ко, сколько их набежало. По завещанию, — верное ли оно аль подложное, не о том толк, — быть Бирону регентом до совершеннолетия императора Иоанна. Неужто могла так государыня распорядиться, чтобы титул королевского высочества только принцу Антону и регенту, а принцессе-матери ничего? О денежном содержании и толку нет: Бирону полмиллиона рублев в год, родителям императора обоим всего триста тысяч. Государыне же цесаревне и вовсе восемьдесят тысяч, всего вдвое против того, что при Анне Иоанновне получала.

— Ловко. Выходит, всех, кто с российским престолом по крови связан, побоку? Чтоб и рядом не толкались?

— Выходит. И то сообрази: Бирону все к руке подходить должны, заместо государыни императрицы. К нему одному. Такого позору русскому шляхетству никогда не бывало.

— Ты-то несмышленышем еще, Михайла, был, когда батюшка сказывал, как в семьсот пятнадцатом году герцога нынешнего едва из Петербурга не выслали — за дерзость, что осмелился в камер-юнкеры проситься к супруге цесаревича Алексея Петровича принцессе Софии-Шарлотте Вольфенбюттельской. И Алексей Петрович в немилости был, и на принцессу никто толком не глядел, а за дерзость великую посчитали.

— В дипломатии, братец, вчерашний день в расчет не идет. Важен нынешний, того важнее завтрашний, а завтра, глядишь, народ против Бирона в открытую пойдет. Сторонников он себе при дворе сыскал, а в армии ни в какую. Гвардия, как покойная императрица еще в болезни лежала, о цесаревне заговорила. И добрая-то она — каждому слово ласковое найдет, никаким нижним чином не погнушается. И щедрая — без гостинцев к солдатам не выйдет, деньгами непременно одарит. И веселая — с людьми и песню споет, и в хоровод пойдет, а там и чарку опрокинуть не погнушается. Солдатам лестно — иначе, как матушкой, теперь не зовут.

— Не рано ли?

— Может, и рано. Да как остановишь! На чужой роток не накинешь платок — сбросят.

— Слыхал, и старые знакомцы к цесаревне потянулись?

— А как же. Александр Бутурлин целую реляцию прислал. Вместе с супругой. Повергает себя к милостивым стопам государыни цесаревны. Мол, всегда, хоть и вдалеке, хоть и без отзыва, был рабом ее верным.