Читать «Большая книга ужасов – 39» онлайн - страница 115

– Машка, ты же меня чуть на тот свет не отправила! Я же тебе и ведьму эту описывала, и комнату ее, и клюку! Как ты не догадалась! – начала я ругать Никитину.

– Ну, знаешь, я же хотела как лучше! Я помочь!..

Мы снова замолчали.

– А времени уже почти десять, и дома сейчас все пьют чай. Даже Даниил, – уныло отозвалась Никитина.

– А холодильник у этой ведьмушки имеется? – поинтересовалась я, прислушиваясь к урчанию в своем животе.

– Да стоит там, на кухне.

Мы посмотрели друг на друга и одновременно произнесли:

– Пошли к нему!

Глава 6

Метлы делятся на летательные и подметательные

Кухня была как кухня. Без всяких колдовских штучек: стол, плита, мойка, шкафчики, белый холодильник дребезжал в углу. Правда, холодильник встретил нас неприятным отсутствием изобилия. Говоря точнее, он был почти пуст. На полках валялся один зеленый слегка увядший огурец, рядом с ним сиротливо пристроилось полпачки масла.

– Да-а, ведьмочка, видимо, на диете сидит, – вздохнула Маша.

– Странно тогда, что здесь сливочное масло. Видать, она телик не смотрит, реклама же сто раз на дню говорит, что сливочное – это чистый холестерин! Он абсолютно противопоказан ведьмам, желающим омолодиться. Надо покупать какое-нибудь специальное масло, диетическое…

– Может, у нее хоть сухарики есть? Надо в шкафчиках поискать!

Мы продолжили поиски еды, заглядывая во всевозможные банки и пакеты. Но в одном пакете была обычная мука, в другом какой-то серовато-синий порошок, в третьем вообще песок (не сахарный, а речной, наверное, у этой карги поваренная книга была с Данилкиными рецептами). В красненькой банке в горошек с надписью «Мука» были лягушачьи шкурки, а в жестяной коробке хранились какие-то корни. Еще нам удалось обнаружить ножи, вилки, ложки, тарелки, две пустые кастрюли, сковороду, большую чашку в сердечках и батон белого хлеба.

– Поедим это лакомство? – спросила меня Маша.

Я недоверчиво пощупала батон и понюхала масло.

– А вдруг они отравленные? – боязливо предположила я.

– Все может быть, – философски согласилась подруга по голодовке. – Значит, есть не будем.