Читать «В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда» онлайн - страница 304

Предшествующие исследования факторов, влияющих на уровень самозанятости в различных странах, ограничивались небольшим числом развитых стран. Как правило, это были страны-члены ОЭСР, по которым существуют длинные ряды гармонизированных данных [Blanchflower 2000, 2004]. Среди межстрановых исследований следует отметить работу Экса и др. [Acs et al., 1994], в которой изучались различия в уровнях самозанятости в зависимости от факторов производства (объема капитала в расчете на одного работника), отраслевой структуры и демографических факторов, а также работу Бланчфлауэра [Blanch-flower, 2000], который использует микроданные и фокусируется на изучении влияния характеристик самих работников и ситуации на рынке труда. В нескольких работах [Staber, Bogenhold, 1993; Robson, Wren, 1999; Parker, Robson, 2004; OECD, 2000; Torrini, 2005] особое внимание обращалось на вклад институциональных факторов, таких как налогообложение и регулирование рынка труда. Однако нам неизвестны эмпирические работы, посвященные межстрановому сравнению эволюции самозанятости в странах с переходной экономикой, за исключением уже упоминавшегося исследования Эрла и Саковой [Earle, Sakova, 2000].

Исходя из существующих работ, можно выделить пять групп факторов, которые могут повлиять на уровень самозанятости:

(1) макроэкономические факторы, связанные с общим уровнем экономического развития и структурой экономики;

(2) состояние рынка труда;

(3) институты рынка труда, особенно пособия по безработице;

(4) налогообложение доходов;

(5) социальная политика.

Как видно, значительная часть этого списка прямо или косвенно относится к сфере государственного регулирования.

К первой – макроэкономической – группе факторов можно отнести уровень реального ВВП на душу населения, демографическую структуру рабочей силы и отраслевую структуру экономики. Их влияние на самозанятость неоднозначно. Экономическая теория не дает четкого ответа на вопрос о том, в каком направлении они действуют. С одной стороны, высокий уровень ВВП на душу населения обычно связан с более высоким уровнем капиталовооруженности и, как следствие, с ростом среднего размера предприятий [Lucas, 1978]. С другой стороны, с ростом ВВП на душу населения увеличивается спрос на личные услуги и индивидуализированные товары, от чего выигрывают, в первую очередь, самозанятые и малые предприятия. Поскольку эти эффекты действуют в противоположных направлениях, то вопрос о результирующем влиянии ВВП на душу населения можно решить только эмпирически. Эмпирические исследования показывают, что доминирующей является негативная зависимость: более богатые страны имеют более низкие уровни самозанятости [Folster, 2002; Torrini, 2005]. Этот результат можно считать достаточно устойчивым в том смысле, что он подтверждается в нескольких работах с разными страновыми выборками (хотя не всегда сохраняется при добавлении дополнительных переменных). Анализ спецификаций, использованных в опубликованных работах, указывает на то, что эффект подушевого ВВП должен быть «очищен» от изменений, происходящих на стороне спроса – необходимо вычленить отдельно негативный эффект от роста капиталовооруженности и позитивный эффект от роста доходов.