Читать «В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда» онлайн - страница 281

10.6. Считают ли сами неформалы себя людьми «второго» сорта?

Действительно ли нет значимых различий в восприятии своего социального положения между формальными и неформальными работниками на российском рынке труда? Простое сравнение средних не дает ответа на этот вопрос. С помощью пробит-моделей для порядковых данных мы пытаемся выявить «чистый» вклад неформальности в формирование таких самооценок. На базе каждой из одиннадцати волн РМЭЗ – ВШЭ были оценены пять моделей, различающихся видом самооценки социального статуса в качестве зависимой переменной, анализировалась значимость и знак полученных коэффициентов. Набор контролируемых характеристик включал пол, возраст, состояние в браке, тип населенного пункта, образование, самооценку здоровья, число детей в домохозяйстве, логарифм душевого дохода, статус студента, статус пенсионера, федеральный округ, статус на рынке труда. Последняя переменная принимала шесть различных значений (самозанятость, неформальная занятость по найму, нерегулярная занятость, формальная занятость, безработица, экономическая неактивность), а формальная занятость была выбрана в качестве базовой категории.

Остановимся подробнее на результатах анализа (табл. П10-2).

По показателю субъективного благосостояния на протяжении всего периода 2000-х годов наблюдались значимые отличия между самозанятыми и формальными работниками. Самозанятые ставили себя значимо выше по этой шкале, чем формальные работники, при прочих равных условиях. Отличия между другими группами работников с неодинаковым статусом на рынке труда носят менее выраженный характер и не воспроизводятся от волны к волне. Неформальные наемные работники давали более низкие самооценки благосостояния только в 2009 и 2010 гг., в то время как на протяжении предыдущих лет различий между ними и формальными работниками не наблюдалось. Нерегулярно занятые характеризовались значимо более низкими самооценками благосостояния на протяжении большей части второй половины 2000-х годов. Это делало их похожими по данному показателю на экономически неактивное население, для которого в этот период были также характерны более низкие самооценки благосостояния. Безработные, в свою очередь, оценивали свое материальное положение значимо ниже формальных работников во всех 11 волнах, представляя по своим самоощущениям самую бедную категорию населения по сравнению с формальными работниками.