Читать «Дева гор» онлайн - страница 27

— Да, может, и не было никакого сна. У нее ведь теперь не спросишь.

— Нет, это совершенно точно. Мне рассказывали… Приснилось ей в колодце, что она сидит среди ветвей…

— Гадальщица?

— И нечего смеяться! Ясно, что не сама гадальщица, а ее душа…

— Ну, понятно, раз она умерла…

— Так ведь это ей при жизни снилось! Но если ты будешь смеяться, я рассказывать не буду… — Дили обиженно насупилась, и Эйки примирительно сказала:

— Хорошо, хорошо… Что дальше-то было?

— Дальше… Вот, значит, сидит она, сидит, и ничего вокруг не узнает. То есть место знакомое, а обители нашей нет. На земле нет, а в небе есть. Вот и что такой сон может означать?

— А как она сама его толковала?

— Кто?

— Та гадальщица.

Дили пожала плечами.

— Ну и не надо голову ломать.

— Эйки, а как понять, вещий сон или пустой? Нам говорили: те сны, что снятся в колодце, всегда сбываются. Но мне там совсем ничего не приснилось, а тебе чушь какая-то…

Тут раздался треск, уголек, отскочив, обжег Дили руку, она, вскрикнув, шарахнулась в сторону, и Эйки стоило немалых усилий удержать в одиночку неудобную ношу.

На Дили лица не было:

— Это ведь дурной знак!

— Нельзя же во всем подряд знаки видеть.

— Как это во всем подряд! — Дили задохнулась от возмущения, а к ним уже бежали испуганные девчонки:

— Что тут у вас?

Дили трясла рукой, дуя на ожог.

— Уголек отскочил.

Подбежавшие превратились в немые изваяния. Кто-то прошептал:

— Ну вот, началось. Ждите теперь…

И сразу загалдели все разом:

— Она видела, что храм горит! А теперь вот это… Надо жрицам сказать…

Иные горячие головы готовы были тут же сорваться с места, но Эйки проявила здравомыслие:

— Закончим обряд. Пусть кто-нибудь один сбегает…

В одиночку никто идти не хотел, после долгих препирательств выбрали двух вестниц, а остальные двинулись дальше, с утроенным усердием размахивая дымящимися пучками. Лишь обойдя мадан полностью, они остановились, чтобы перевести дух.

У внутренних ворот белели во тьме одеяния старших жриц — взглянув на руку Дили, они сдержанно пожелали им впредь при совершении очистительных обрядов о посторонних вещах не разговаривать и удалились.

Дили смотрела на Эйки с ужасом:

— А вдруг они меня в колодец упрячут?

— Не упрячут. Когда и кого перед принятием обета наказывали?

Дили молча посмотрела на нее и больше за весь вечер не произнесла ни слова.

После Йалнана Эйки — единственную из всех — вызвала настоятельница. Очутившись во второй раз в ее покоях, она снова почувствовала себя напуганной девочкой: тут ничего не изменилось, словно время за этими стенами текло по-другому. Глаза настоятельницы, своей глубиной и синевой напоминавшие и небо, и море, были все так же прекрасны, и проникающий в самую душу голос звучал так же завораживающе:

— С тобой мы не ошиблись в выборе. Наставница хорошо о тебе отзывается. Лучше, чем о других.

У Эйки пересохло в горле:

— Матушка… Моя душа зовет меня обратно… — И, склонившись перед настоятельницей в поклоне, услышала:

— Подойди…

Не поднимая головы, подошла, почувствовав легкое прикосновение прохладной ладони, затем раздалось негромкое: