Читать «Порох из драконьих костей» онлайн - страница 5

Она провела рукой по лицу, почувствовала, как мнётся кожа — словно тёплое тесто. Вылепи себя, подумала Марта, ты ведь именно этим занимаешься последние пару лет, selfmade-girl, давай, даже сочинять ничего не нужно, просто позволь проявиться тому, что в тебе запрятано, пусть они все наконец увидят, пусть оценят наконец. Я хочу, чтобы нос был прямее и короче, нижняя челюсть не такая громоздкая, это разве нижняя челюсть — недоразумение одно, я хочу губы не узкой ниточкой, а нормальные человеческие губы, и уши не врастопырку, чтобы иногда можно было бриться под ноль, или уж если врастопырку — пусть с какой-нибудь сверхспособностью, типа там незаметно подслушивать важные разговоры, и ещё я хочу…

Она зашарила свободной рукой в кармане, выдернула зеркальце, выставила перед собой: ну-ка, так удобней, — и увидела себя такой, какой всегда себе и представляла: конечно, не лялька подиумная, но вот же: красивая, симпатичная. Пальцы машинально прошлись по щекам, чуть подправили скулы, потом скользнули к губам…

Пот стекал по спине в джинсы, было щекотно. Марта рассеянно почесалась и почувствовала там, внизу, шебуршение, и нащупала вдруг что-то короткое, жёсткое, завитое спиралькой — хвост, разобыкновеннейший свиной хвостик, который штопором выдвигался, рос прямо из её тела.

Ведьма, подумала Марта, ну да, я ведь Ведьма. А какая же ведьма без хвоста?

Только на самом деле, разумеется, никакой она не была ведьмой — а была самой что ни на есть дурищей, овцой безмозглой, которая сунулась в крокодилью пасть.

— Опомнилась, — прошептала Марта, глядя на чужое, мёртвое лицо в зеркальце. — Опомнилась, курица.

Теперь нужно было действовать быстро и чётко. И не думать, например, про Седого Эрика с его болезненной белёсой шевелюрой или про двоюродную тётку Чистюли, у которой все губы и гортань исцарапаны, поскольку каждый раз, когда сквернословит, у тётки изо рта выпихивается роза или гвоздика.

Всё это Марта знала и раньше, верно? И знала, на что шла. И чем рискует.

К чёрту, хватит об этом, хватит!

Она провела ладонью по лицу, представляя себе, как под рукой черты снова меняются, становятся прежними, знакомыми, ненавистными. Проверять в зеркальце, получилось ли, времени не было. Стараясь не думать о Чистюле и Стефане-Николае, Марта быстро расстегнула пряжку, присела и сдёрнула штаны.

Намотала свинский этот хвостик на палец, зажмурилась, представила себе, что пропалывает грядку. Дёрнула. Закричала — не столько от боли, сколько от злости. От досады на саму себя, по-прежнему безмозглую.

И зашептала: «Мышка за кошку, кошка за жучку, жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за…»

Снова дёрнула — и, потеряв равновесие, грохнулась на бок. Падая, она взмахнула руками, и позади раздался приглушённый возглас, потом сразу же смех.

— Ну, — сказал Стефан-Николай, — ты теперь у нас будешь не Чистюля, Бен. Ты теперь будешь Хвостом Шмякнутый. Сильно приложила? Дай погляжу… да не бойся, я пошутил, мы ж могила, что ты. Ого, знатный синячище будет. Холодное бы что-нибудь прижать… Эй, Марта, в следующий раз аккуратней, хорошо хоть не рога, рогами ты б его, пожалуй, и пришибла.