Читать «Оправдательный приговор и право на реабилитацию: монография.» онлайн - страница 98

Обращая внимание на недопустимость такого рода судебной практики, Л.М. Карнозова говорит, что мы не обеспечиваем справедливость правосудия, "а служим кассационной инстанции".

По изложенным соображениям практика судов, не допускающих присутствия присяжных при заявлении защиты о необходимости признания доказательств недопустимыми, в частности, при отказе подсудимого от сделанного ранее признания, существенно ущемляет конституционное право обвиняемого на защиту и препятствует вынесению обоснованных оправдательных приговоров. В частности, С.А. Насонов писал, что вопрос о незаконных воздействиях, вызвавших отказ подсудимого от признания, сделанного на предварительном следствии, не должен рассматриваться в отсутствие присяжных. С.А. Насонов не без основания утверждает, что при признании доказательства недопустимым решается также вопрос о его недостоверности и это позволяет не отстранять присяжных от рассмотрения дела, когда заявлено ходатайство о признании доказательства недопустимым. Действительно, существует презумпция недостоверности факта, когда при его установлении существенно нарушен процессуальный закон.

Кроме того, надо иметь в виду, что заявления обвиняемого о том, что на предварительном следствии его били, пытали, над ним издевались, не требуют для своей оценки правовых знаний, они вполне доступны для понимания присяжными заседателями. Присяжные должны иметь право участвовать в исследовании таких показаний подсудимого и принимать их во внимание при вынесении вердикта. В других же случаях, когда решается вопрос о нарушениях закона при получении иных доказательств, присяжные должны быть удалены из зала заседания (например, при рассмотрении ходатайств о признании недопустимыми доказательств, полученных при производстве обыска, выемки, прослушивании телефонных и иных переговоров и т.п.).

Остается неясным вопрос, каковы пределы исследования судом заявлений подсудимого о применении к нему незаконных методов расследования. Суд рассматривает дело в пределах обвинения, предъявленного подсудимому. В данном же случае он расширяет эти пределы, включая в предмет доказывания обстоятельства, указывающие на то, что некоторые доказательства являются, возможно, недопустимыми (заслушивает показания подсудимого о причинах самооговора, истребует медицинские документы о следах насилия на теле подсудимого, допрашивает "сокамерников" подсудимого и др.). Такое расширение пределов доказывания позволяет установить, дает ли подсудимый правдивые показания о применении к нему насильственных методов расследования. Но такое расширение объема судебного следствия не беспредельно, так как указанные обстоятельства не входят составной частью в предмет доказывания, установленный ст. 73 УПК РФ. Поэтому вывод суда о признании доказательства недопустимым в данном случае основывается на высокой степени вероятности. Желание лучше обосновать этот вывод иногда приводит к вызову в суд и допросу сотрудника милиции, применившего, по словам подсудимого, недозволенные методы расследования. В принципе это нежелательно, так как этот сотрудник имеет право не отвечать на изобличающие его вопросы, а с другой стороны, суд как орган правосудия не должен задавать ему такие вопросы. Получив сведения о применении в ходе расследования недопустимых приемов и средств раскрытия преступлений, суд, не подменяя следователя и государственного обвинителя, направляет соответствующие материалы дела прокурору для решения вопроса о возбуждении уголовного производства.