Читать «Оправдательный приговор и право на реабилитацию: монография.» онлайн - страница 91

Названные обстоятельства хотя и являются исключениями, но их перечень слишком широк. Закон не объясняет, какие противоречия в показаниях обвиняемого или свидетеля, влекущие их оглашение, следует считать существенными. Оглашение показаний обвиняемого при рассмотрении дела заочно, как и сам институт заочного разбирательства, следует признать недопустимым, о чем уже говорилось в главе V. В отношении оглашения показаний потерпевшего и свидетеля надо заметить, что под видом тяжелой болезни иногда скрывается и менее серьезное заболевание (недомогание). Далее: российский процессуальный закон не вводит каких-либо привилегий для иностранных граждан, за исключением дипломатического иммунитета.

Понятие "чрезвычайных" обстоятельств, освобождающих потерпевшего или свидетеля от явки, слишком неопределенно. Эти неточности влекут на практике неоправданно широкое освобождение от явки в суд указанных участников уголовного судопроизводства и недооценку принципа непосредственности в исследовании доказательств судом.

УПК РФ признал недопустимым оглашение в суде показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденных подозреваемым, обвиняемым в суде (ч. 2 ст. 75 УПК). Такие показания должны быть признаны недопустимыми доказательствами. Это правило подчеркивает роль защиты в формировании и оценке показаний подозреваемого, обвиняемого и их право отказаться от ранее данных показаний, если, по их мнению, признание вины было вынужденным (см. § 2 данной главы). В суде присяжных это правило должно рассматриваться как "благоприятствование защите" (принцип, известный даже древнеримскому праву).

§ 2. Состязательность и равноправие сторон в суде присяжных

Этот принцип создает равные условия для процессуальной деятельности обвинения и защиты и обеспечивает вынесение законных, обоснованных и справедливых приговоров. Без соблюдения этого принципа невозможно или более чем затруднительно реализовать позицию защиты при вынесении приговора. В советский период истории судопроизводства России (до 1991 г.) состязательность отсутствовала или лишь декларировалась, и было распространено мнение, что этот принцип вообще не свойственен советскому уголовному процессу.

Прокурор и защитник не были равноправны. Прокурор давал заключения по всем возникающим в суде вопросам, а защитник мог высказывать только мнения. Не было равенства сторон и в собирании доказательств: прокурор сам или через следователя (дознавателя) на досудебных стадиях процесса собирал доказательства, а затем представлял их суду, тогда как защитник таким правом не пользовался (этот вопрос актуален и в настоящее время). Прокурор был ближе к суду, чем защитник, так как он вместе с судом выполнял одну общую функцию — боролся с преступностью. На суд возлагались обвинительные функции. В сущности, он вместе с прокурором, а иногда и без него нес бремя доказывания виновности подсудимого. Прокуроры участвовали в судебных заседаниях всего лишь по 50% уголовных дел. В отсутствие прокурора суд превращался в обвинителя. Если прокурор отказывался от обвинения (это было очень редко), то поддержанием и обоснованием обвинения занимался суд, который вопреки позиции прокурора мог вынести обвинительный приговор. Судья от начала и до конца вел судебное следствие, первым задавал вопросы допрашиваемым, причем по своему характеру многие из таких вопросов были обвинительными. Постановляя приговор, суд мог возбудить уголовное дело в отношении лица, не привлеченного к уголовной ответственности, и избрать ему меру пресечения вплоть до заключения под стражу, что также означало выполнение судом обвинительной функции.