Читать «Беседа с интересным человеком» онлайн - страница 22

Суверенитет реализуется прежде всего в порядке осуществления государством его функций, однако наиболее непосредственно он проявляется в системе прав государства, в том числе суверенных прав. Именно правомочия государства обеспечивают действительное осуществление государственной власти, а следовательно, и государственного суверенитета. Установление в обществе правопорядка, наделение правами и возложение обязанностей на должностных лиц, общественные организации и граждан — всё это характеризует верховенство государственной власти, её определяющее положение по отношению к любым иным властным отношениям (например, семейным, внутриколлективным и др.). Только государственная власть способна оказывать авторитетное воздействие, а при необходимости и принуждение на все стороны жизни общества, что придаёт ей всеобъемлющий, суверенный характер. Суверенитет государственной власти внутри государства тесно связан с её независимостью вовне. Суверенитет государства делает его независимым в международных отношениях, где оно выступает как самостоятельный субъект международного права. Внешняя политика СССР исходит из суверенного равенства всех государств, независимо от их социально-политического строя, экономического развития, размеров территории, количества населения и прочих условий. Этот принцип суверенного равенства государств закреплен в Уставе ООН и является одним из общепризнанных принципов современного международного права.

Заметим, что продажные совковые коммуняки времён Брежнева уже вовсю продали свой (точнее «государственный») суверенитет масонскому цирку под названием ООН. Поэтому они увязывают здесь суверенитет ни в коем случае не с Законом Божиим, а с Уставом т. н. «ООН» (будто если бы этой т. н. «ООН» и её устава не существовало на белом свете, то суверенитет был бы невозможен).

Кроме того, коммуняки, даже не скрываясь, объясняют читателю, что суверенитет государства, присвоившего себе ничто иное как права, это инструмент принуждения (на Староязе «угнетения»), который подавляет (на Староязе «угнетает») все остальные виды властных отношений, в том числе и властную структуру внутри такой известной ячейки общества как «семья».

Причём интересно и то, что авторы статьи (которые предположительно родились в конце 19го-начале 20го веков, либо же начитались книжек, написанных ещё в 19 м веке) всё ещё больны неизжитыми пережитками средневекового мракобесия, и посему по инерции считают, что у внутрисемейных отношений есть некий властной компонент, который, собственно, и подавляется суверенитетом государства. Будь эта статья написана лет на тридцать позже, то есть во времена, когда жена могла посадить мужа за т. н. «супружеское изнасилование», а дети — посадить родителей за то, что те отшлёпали их по попе, авторы статьи, несомненно, не стали бы упоминать никаких «властных компонентов» в семье в принципе. В связи с явным и полным отсутствием оных.