Читать «Странная девочка, которая влюбилась в мозг. Как знание нейробиологии помогает стать привлекательнее, счастливее и лучше» онлайн - страница 159

Однако из всех наших общих интересов больше всего меня заинтересовала медитативная практика. Я чувствовала глубину личности Питера, его уверенное спокойствие. Хотелось больше узнать о нем, его практике.

У нас с Питером начался бурный роман. После первого свидания в винном баре он пригласил меня пообедать и потанцевать под живую музыку. Это свидание стало одним из самых приятных в моей жизни. За ним последовало еще одно, с танцами и группой моих друзей в качестве гостей. Затем было еще несколько более непринужденных вечеров с музыкой и пением (ну хорошо, пел в основном он, я только слегка подпевала).

Питер рассказал, что его духовный путь начался, когда он поехал в йога-тур и встретил учителя. Тот проявил к Питеру внимание и поговорил с ним. Этот учитель описывал духовные поиски в терминах жизни, а не религии, и Питер с готовностью принял эту позицию. К моменту нашей встречи он уже несколько лет общался с этим учителем, ездил с ним в туры, читал его книги и старался как можно чаще использовать его наставления в повседневной жизни.

Эти дискуссии вынудили меня обдумать, а затем и озвучить свои взгляды на собственную духовную практику. Это было новым для меня. В детстве меня воспитывали в религиозном духе, а взрослой – при моей-то специальности нейробиолога – мне было неловко даже думать о какой бы то ни было духовной практике. Медитация как упражнение на внимание меня вполне устраивала, но среди материалистов-эмпириков, окружавших меня во время учебы и на работе господствовало представление, что религия и духовность – для слабых и не особенно умных людей. Однако со временем, по мере того как я все глубже погружалась в медитативную практику, меня стало откровенно затягивать на духовную «сторону». В большинстве организованных медитативных сеансов или тех, что я смотрела в записи, включая и занятия йогой, всегда были ссылки на дух или просто энергию Вселенной. Я обнаружила: в акте медитации присутствует сила, что вполне соответствовало этой идее. Я получала силу, погружаясь внутрь себя и подключаясь к вселенской энергии, связывающей меня с остальными людьми. Для меня это был опыт, духовный по своей природе. Моя духовная практика находилась в начале пути, я училась и пробовала. Однако благодаря разговорам с Питером я начала больше думать о том, как соотносится мой внутренний мир с моей жизнью как нейробиолога. Нет, у меня не появилось доказательств существования духа или источника особой энергии, которая связывает нас со Вселенной. Я не уверена даже, что мы в состоянии экспериментально доказать или опровергнуть эту идею. Но я точно знала, что собираюсь и дальше исследовать духовность с помощью медитации и проверять, куда этот путь может меня привести.

Далай-лама сказал, что у буддизма есть общая черта с наукой – стремление исследовать и понять природу. Я чувствую, что моя медитативная практика – это путь к познанию как духовности, так и моей собственной истинной природы. Возможно, я не в состоянии доказать существование внутреннего механизма и вселенской энергии, но мне интересно разобраться, как все это работает в моей жизни. В каком-то смысле именно так я подхожу к любому научному вопросу, на который ищу ответ. Не знаю в точности, как физкультура влияет на мозговую функцию, но могу разрабатывать собственные гипотезы на этот счет и проверять эти идеи. Точно так же я разрабатываю собственные гипотезы по поводу того, как духовность влияет на мою жизнь. Хотя я не провожу крупномасштабных экспериментов по проверке этих идей по рандомизированной контролируемой методике, но я проверяю их в моей личной духовной практике. В моих попытках разобраться, как физкультура действует на мозг и какую роль медитация и духовность играют в моей жизни, равным образом проявляется мой интерес к природе жизни и опыта.