Читать «Бегство из психушки» онлайн - страница 72

Софья открыла глаза и увидела словно вырезанное из мореного дуба лицо Владимира Андреевича Нежкова.

– Здравствуйте, Владимир Андреевич.

– Здравствуйте. Рад, что вы меня узнали.

– Вас ни с кем не спутаешь.

– Вас, пожалуй, тоже. Но вы истощили свою незаурядную нервную систему. Вас доставили сюда в бессознательном состоянии.

– А может, кто-то умело ввел меня в это состояние?

– Излишняя подозрительность так же вредна, как и беспечность. Вы сами себя в него и ввели, ибо наибольший враг человека – это он сам. Вы работали на износ, на пределе человеческих возможностей. Вы одновременно занимаетесь медициной, разработкой новых лечебных методик и литературой. Да еще и монографию по лечению острых психозов пишете. Такая нагрузка не каждому коллективу под силу, не то что одному человеку. Вам помощники нужны. Умные, верные и умелые помощники.

– Откуда вы знаете о моих делах?

– От ваших же друзей.

– Друзья не доносят.

– Еще как доносят. А вы верите в дружбу?

– Верила.

– Сбиваться в кучку, называемую друзьями, – это удел слабых и неуверенных в себе людей. Дружат от скуки, от страха и от одиночества. Рано или поздно дружба окрашивается соперничеством, завистью, предательством и подлостью. Самые большие враги – это бывшие друзья. У сильных людей друзей не бывает, у них могут быть последователи, соратники и ученики. Но ученики даже хуже друзей, потому что друзья предают тебя в молодости, когда еще есть силы с ними бороться, а ученики предают тебя в старости, когда сил уже нет. И проливая крокодильи слезы на могиле учителя, ученик клянется продолжить его дело, ворует его же идеи и выдает их за свои. А вы сильная, талантливая и добивающаяся того, чего хотите. Если вам кто сейчас и нужен, то это покровитель. Настоящий покровитель сам выбирает, кого ему взять под свое крыло. Вы очень напоминаете мне меня же в молодости. Я тоже увлекался разными, иногда диаметрально противоположными идеями, искал, находил, терял, очаровывался, разочаровывался. В друзьях я разочаровался давно и уже давно никому не верю.

– Почему же вы, никому не веря, начали этот разговор со мной? Я что, исключение из ваших правил?

– Чтобы укрепить свой институт, я стараюсь привлечь в него молодых талантливых психиатров. Я хочу и вас пригласить к себе. Мой учитель, академик Неман, тоже выбирал себе учеников из клинических ординаторов, которые учились в его институте. Заметил он и меня – выходца из детского дома. Я был тогда молодым врачом и под его руководством в двадцать шесть лет защитил кандидатскую диссертацию, а в тридцать четыре года уже стал доктором наук. В тридцать пять я сменил учителя и стал директором Института психоневрологии. Сквозь оболочку хулигана, вора, уличной шпаны мой учитель разглядел во мне будущего ученого и организатора науки.

– А правда, что вы его…

– Что я его предал? Нет, я просто выступил на партийном собрании и искренне упрекнул Рудольфа Александровича в чрезмерном увлечении модным на западе психоанализом, который льет воду на мельницу международного империализма и классово нам чужд. И этим я спас Немана. Его отстранили от руководства за некомпетентность и пропаганду чуждого нам учения, но не осудили. И он получал оклад консультанта. А психоанализ я критиковал искренне, потому что изучил и освоил его не хуже самого Фрейда. Уже тогда я видел все его недостатки – громоздкость, сложность, крен в сторону секса, заумность, расплывчатость и вследствие этого неполную достоверность. Фриц Перлз тоже критически относился к психоанализу Фрейда, из которого сам же и слепил свою гештальт-терапию, мобильную, изящную и легкую.