Читать «Бегство из психушки» онлайн - страница 52

Когда Антон открыл глаза, за окном уже стемнело. Он встал под упругие струи душа, растерся полотенцем, набрал воды в чайник и включил его. В холодильнике он нашел хлеб, колбасу, сыр и паштет.

Когда Антон допивал чай, дверь отъехала в сторону и в номер вошел Нежков.

– Владимир Андреевич, ни годы, ни склероз вас не берут. Вы что, заговоренный? Вам ведь уже за девяносто. На покой не хочется?

– Хочется. Еще как хочется. Вот найду себе замену и начну рыбачить и мемуары писать.

– Замену, говорите? Второго такого, как вы, не найти.

– А второй Нежков и не нужен. Я человек старого времени, а нужны новые люди и свежие идеи. Мои ученики – бараны, которых подавил мой авторитет, и они тупо мне подражают, ловят каждое мое слово. Они без моего указания лишний шаг боятся ступить. Их к директорскому креслу за километр подпускать нельзя. Они исполнители, но не лидеры. Самостоятельность в них атрофировалась, потому что никогда не требовалась. Признайтесь, Кошкаров, ведь вы в душе считаете меня ретроградом, самодуром и цепным псом системы? Да, я часть системы, потому что уверен, что ее надо сохранять и защищать, какой бы она ни была. Россия без системы пропадет, потому что склонна к анархии. А плохая система лучше хорошей анархии. Я за совершенствование системы, но не за ее развал. Развал системы – это конец для России. Больше всего порождают анархию два наших неискоренимых качества – надежда на «авось» и пьянство, а для того чтобы был порядок, нужны скрупулезное исполнение своей работы и трезвость. Вы помните девяностые годы, когда все вокруг разваливалось и могло закончиться диктатурой? Но демократы сумели-таки вырулить из края над пропастью. Торговые ларьки, как грибы, выросшие вдоль всех улиц, помогли им накормить и напоить спиртом «Рояль» людей, у которых уже не оставалось сил на борьбу ни за анархию, ни за монархию.

– Надоела политика. Давайте лучше поговорим о медицине. А ведь в медицине царит диктатура, а не демократия. Диктатура главных врачей, диктатура научных идей, часто устаревших, и диктатура престарелых научных руководителей. А если у кого-то из молодых рождается новая идея, то он вынужден делиться ею с начальством, иначе его затопчут и в порошок сотрут. А если он набрался смелости и написал статью в научный журнал, то в соавторы тоже надо включать начальство, иначе оно не разрешит отсылать ее в печать. Это же средневековое «право сеньора»! Вас тоже всегда включают в соавторы статей, монографий и учебников, поэтому у вас так много печатных работ. Это вы поддерживаете средневековье в науке.

– Не я его придумал, и не мне это отменять. Не я же наполнил науку средневековыми ритуалами, которые регламентируют даже эпитеты в докладах с трибуны. Надо помнить, что академик – великий ученый, а профессор – выдающийся. Доцент – видный ученый, кандидат наук – состоявшийся, а диссертант – подающий надежды. Научный руководитель – «генератор идей», благодаря которым диссертант, «с сыновней благодарностью и преданностью впитавший их, со временем тоже может добиться своей весьма интересной научной работой определенных успехов».