Читать «В скрещенье лучей. Очерки французской поэзии XIX–XX веков» онлайн - страница 9

И скорбно думал я: «О царь всего земного,О гордый человек, – увы, какое словоИ как ты, жалкий, сам его сумел попрать!Учись у хищников прекрасных умирать!Увидев и познав убожество земное,Молчаньем будь велик, оставь глупцам иное.Да, я постиг тебя, мой хищный, дикий брат.Как много рассказал мне твой последний взгляд!Он говорил: «Усвой в дороге одинокойВеленья мудрости суровой и глубокойИ тот стоический и гордый строй души,С которым я рожден и жил в лесной глуши.Лишь трус и молится и хнычет безрассудно.Исполнись мужества, когда боренье трудно,Желанья затаив в сердечной глубине,И, молча отстрадав, умри, подобно мне».

Перевод В. Левика

Миросозерцание Виньи, уязвленного засильем вокруг мелкотравчатой торгашеской обывательщины, когда недюжинная личность – пророк, воин или художник – обречена на прозябание, отщепенство, гибель, неизбывно трагично. «Спокойная безнадежность, без судорожного гнева и укоров небесам, – записывал он в дневнике, – это и есть сама мудрость». Хмурое безмолвие божества над головой, не внемлющего мольбам и недоуменным вопрошаниям людским; деляческая суета машинной цивилизации, вторгающейся в самые дотоле тихие уголки природы; жестокосердие и толпы и властителей; предательское коварство самых близких – вселенная, по Виньи, неблагосклонна к нам, гнетуще безучастна, а порой и прямо враждебна. Залог достоинства личности видится ему, однако, в том, чтобы не сникнуть под удара ми судьбы, но распрямиться и горделиво встретить разлитое повсюду злосчастье. И не просто выстоять, а исполнить до конца дело своей жизни, свой долг на земле. Для самого Виньи он – в духовном служении, призванном выпестовать, вопреки всем житейским невзгодам, «жемчужину мысли» и принести ее в дар поколениям, сегодняшним и грядущим. Трагизм здесь – не сломленность, а суровое, без обольщений благими надеждами, сопротивленчество року.

Ответственная перед собой и другими стоическая выдержка – ключевая нравственная ценность Виньи – передается и его слогу, всегда собранному, тщательно взвешенному. Прозрачность неспешно выношенного замысла и чистота отделки; слегка замедленное, внятное до малейших смысловых оттенков, исполненное серьезности письмо; стройное равновесие александрийского двенадцатисложника, почти исключительно им употребляемого; четкая разбивка чреды кованых строк на крепко сбитые строфы – мастерство Виньи, особенно совершенное в самой прославленной из его малых лирических эпопей, «Доме пастуха», вполне под стать исповедуемой им морали самообладания: