Читать «Литература о фантастике» онлайн - страница 2

Далее следует глава «Время «Аэлиты», уже из названия которой, видно, что Бритиков считает (и вполне справедливо) появление научно-фантастических романов А. Н. Толстого «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина» важным этапом в истории советской научной фантастики. Оба эти романа благодаря своим высоким художественным достоинствам оказались весьма «живучими». Они продолжают переиздаваться, и потому имеются в большинстве массовых библиотек. Наряду с высокой оценкой блестяще воссозданных писателем положительных образов советских людей автор исследования отмечает просчеты Толстого в научных и технических описаниях, оговариваясь, правда, что писатель не может и не обязан быть универсалом-ученым.

В этой же главе идет речь о научно-фантастических романах выдающегося советского ученого В. А. Обручева. Эти романы, тоже неоднократно переиздававшиеся, имеются во многих библиотеках и, следовательно, разговор о них вполне актуален. Бритиков положительно оценивает изобразительные средства автора, не говоря уже о его обширной эрудиции. Напоминает здесь Бритиков и о других произведениях этого жанра, появившихся во «время «Аэлиты».

«Создадим советскую научную фантастику!» — восклицал А. Беляев. Он приложил немало усилий, чтобы выполнить это пожелание. После Алексея Толстого он явился самым значительным советским фантастом, и А. Бритиков правильно сделал, что уделил ему целую главу своей книги. Эта глава очень ценна для библиотекаря уже потому, что произведения Беляева, написанные в тридцатых и сороковых годах, переиздаются и пользуются широкой популярностью среди читателей. Отмечая, что Беляев уступал в литературном таланте А. Н. Толстому, Бритиков подчеркивает немалые все же художественные достоинства его произведений, их социальную заостренность, разнообразие и свежесть научной тематики. Эту главу, которая является как бы краткой монографией о жизни и творчестве Беляева, вполне можно рекомендовать для самостоятельного чтения каждому, даже малоподготовленному читателю, интересующемуся научной фантастикой и, в частности, творчеством этого писателя.

Сложнее материалы следующих глав — «Поиски и потери», «После войны». Многие произведения, о которых здесь упоминается, давно сошли со сцены, в разговор о них с читателями, не занимающимися специально историей жанра, был бы беспредметен, да и сами библиотекари в подавляющем большинстве не знакомы с этими произведениями. Во второй из названных глав особенно важна полемика с фантастами «ближнего прицела». Одно время существовала теория максимального приближения фантастики к сегодняшнему дню, то есть, по существу, фантастики без фантазии. На конкретных примерах Бритиков наглядно показывает, что такие произведения неизбежно оказывались в хвосте жизни и научных достижений. Читателям следует подчеркивать полемический характер этой главы.

В дальнейших главах своей книги Бритиков останавливаемся на творчестве ряда других советских научных фантастов (А. Днепрова, И. Варшавского, Е. Войскунского и И. Лукодьянова, Г. Мартынова, А. и Б. Стругацких и др.). Поскольку книги всех этих авторов в библиотеках есть и широко читаются, данные главы также, конечно, заслуживают серьезного внимания. В разговоре о многих произведениях (как, например, романах А. Казанцева) Бритиков заостренно полемичен. Он полемизирует также против теории «фантастики как приема», выдвинутой некоторыми авторами этого жанра. Обратив внимание читателей на эту полемику (например, в главе «Дорога в сто парсеков»), вы как бы введете читателя в самую суть споров по вопросам развития советской научной фантастики.