Читать «Ганди» онлайн - страница 2

Многим европейцам, вероятно, надо делать над собой усилие, чтобы отнестись к бытовому культу коровы с тем уважением, которого требует всякая страстная, искренняя вера. Индусы — народ очень даровитый: об этом свидетельствуют их поэзия и философия. Приходится просто признать, что многое в Индии нам совершенно непонятно, и ограничиться этим признанием. В корову слепо верит темный житель бенгальских лесов, защищающий ее дубьем от тигров и удавов. Слепо верит в нее и вождь сотен миллионов людей. Ганди отрицает всю европейскую цивилизацию; но в корову он верит твердо, и в его писаниях она занимает виднейшее место. «Никто не почитает корову больше, чем я», — говорит он в одной из своих статей. «Не надо защищать корову насилием, — пишет он еще, — это значило бы принижать высокий смысл защиты коровы». Собственно, Европа на корову и не нападает. Но, быть может, западная цивилизация вправе скромно пожелать, чтобы и ее, с Леонардо, Декартами, Гёте и Пушкиными, не так уж безжалостно разоблачали — во имя культа коровы.

Его зовут Мохандас Карамчанд Ганди. Он родился 2 октября 1869 года. Отец его был первым министром в Порбандаре. Не зная ни местного быта, ни местных политических условий, не берусь сказать с точностью, что такое порбандарский первый министр: может быть, большой сановник, а может быть, нечто вроде исправника? Родители Ганди были, по словам его биографов, люди культурные и образованные. Но, очевидно, и образование их, и культурность надо применять к порбандарскому уровню. Мы знаем, например, что Ганди был помолвлен со своей нынешней женой восьми лет от роду, а женился на двенадцатом году. Родители его принадлежали к одной из средних каст. Они не были брахманами, но над «нечистыми» возвышались неизмеримо. Ганди сам рассказывает, что в детстве он прикоснулся к парию. Это было чуть ли не катастрофой. Брахманы и кштарии, прикоснувшись к «нечистому» должны совершать очистительные обряды.

Но мать Ганди знала простой домашний способ, как себя очистить от прикосновения пария: надо немедленно прикоснуться к мусульманину. Так и было сделано с юным Ганди.

Со всем тем тяга к цивилизации у родителей Ганди, по-видимому, была и в самом деле. По крайней мере, когда мальчику минуло восемнадцать лет, его отправили в университет в Англию.

Об этом периоде жизни Ганди мы знаем очень мало. Ганди не любит англичан: это чувствуется (правда, только чувствуется) в его писаниях. Быть может, поэтому он неохотно говорит о влиянии, оказанном на него английской цивилизацией. Впрочем, в числе книг, сыгравших большую роль в умственном развитии Ганди, он называет сочинения Рескина. Очень большое впечатление, по его словам, на него произвели Священное Писание — и Толстой.

Ганди окончил курс юридического факультета, стал адвокатом и вернулся к себе на родину, где занялся практикой, преимущественно по гражданским делам. Впоследствии — много позднее — он отрекся навсегда от адвокатуры и назвал ее грязным, безнравственным делом. Но в молодые годы Ганди занимался адвокатурой с увлечением. Мне приходилось слышать, что он был превосходным адвокатом-цивилистом. Во всяком случае, он имел немалый успех и в пору своей адвокатской деятельности зарабатывал практикой от пяти до шести тысяч фунтов стерлингов в год — такой заработок в Париже, в Берлине, в Петербурге имели только очень выдающиеся или очень ловкие адвокаты.