Читать «Кровь не вода (сборник)» онлайн - страница 75

В первое время она ловила себя на мысли, что ей постоянно кажется, что она снова что-то не успеет. Не достанет, не добежит, опоздает. Она тут же останавливала себя – замедляла свой быстрый шаг на улице, и ей становилось неловко – казалось, что прохожие удивляются ее резвому бегу. Она одергивала себя, садилась на лавочку или за столик в кафе и учила себя «жить и оглядываться по сторонам».

Впервые она стала думать о жизни – впервые у нее было на это время. Ей становилось страшно от того, как пробежала не первая, а основная часть жизни – нервно, бешено, раздраженно, без оглядки и остановок. Тогда раздражало всё и вся – родня казалась ей пожирателем ее собственной жизни, ее утомительные каждодневные обязательства были для нее наказанием и кошмаром – да, делала все, все исполняла, старалась хотя бы на четверку, но как угнетала эта обязательность, эти обязанности, эта по сути абсолютная каторга. Браки – поспешные, непродуманные… Первый, понятно, молодежный, студенческий. Ну, развалился – обычное дело. Второй… Тут еще хуже – какой-то сумасшедший, нервный, торопливый, хотя сразу было понятно, что он обречен.

Отношения с матерью были вроде и неплохие, но… Как они раздражали друг друга! Матери, прожившей всю жизнь с одним мужчиной, Нинины «шатания» казались ужасными. А Нина отказывалась понимать, как мать могла прощать отцу его измены. Сама Нина едва терпела своих шумных и назойливых теток. А мать – мать всегда стелилась перед отцовской родней. Так считала дочь. Совместное проживание со старой матерью было скорее данью порядочности, чем велением души. И мысли тогда роились страшные – а почему не Альбина? У той же и места, и денег побольше.

Почему всегда я?

Отношения с дочерьми тоже не устраивали – девки выросли наглые и ленивые, понятно, здесь вина только ее, Нины. Но оправдание себе найдется всегда: а попробуй-ка подними их без отца! Не было у нее помощников, не было – по большому-то счету.

Всю жизнь словно тягловая кобыла на пашне.

Сейчас, оглядывась, она испытывала стыд. За свое вечное раздражение на больную и старую мать, за то, что делала все без души и даже порой со злостью. За то, что обрывала ее разговоры, покрикивала, а мать обижалась, конечно. Потом, да, мирились, а Нина все попрекала ее эгоизмом – конечно, тебе-то какое дело, что я три часа по автобусам и магазинам!

Мать снова обижалась и поджимала губы – конфликта никто не хотел, а тепла по-прежнему не было.