Читать «Черный буран» онлайн - страница 3

— Ребята, кого там черти принесли?! — донеслось из-за деревянного частокола.

— А бес их знает! — последовал громкий ответ. — Доставим щас Василью Иванычу — разберется.

Задержанных подвели к крайней избе, с веселым скрипом открыли заледеневшую дверь. В избе, низкой, но широкой и просторной, не было никаких перегородок, одна лишь русская печь высилась посередине, похожая на матерую и добрую корову. Сбоку печи стояла широкая деревянная лавка, выскобленная до живого желтоватого цвета, и на ней сидел красивый бородатый мужик, посверкивая зеленоватыми рысьими глазами. На нем была добротная гимнастерка без погон, офицерские галифе, а на ногах — белые шерстяные носки крупной вязки.

Конвой из двух человек вытолкнул задержанных вперед, как раз под свет керосиновой лампы, висевшей на потолке, и остался возле двери, прислонившись к косякам.

Не шевелясь, молча, бородатый мужик в упор смотрел на приведенных к нему людей и слегка щурился, словно прицеливался. Задержанные были примерно одного возраста, лет под тридцать. Одетые в старые полушубки, явно с чужого плеча, с обветренными и обмороженными лицами, густо обметанными грязной щетиной, они тревожно озирались и — так казалось — плохо понимали, что с ними произошло и где они очутились.

Бородатый мужик сверкнул рысьими глазами, отрывисто стал спрашивать:

— Кто такие? Куда и откуда? Зачем?

Один из задержанных глухо, простуженно кашлянул и, помедлив, ответил:

— Мобилизованные мы, в августе прошлого года. В боях не были — отступали. Заболели тифом. Недавно на ноги встали, теперь домой идем, в Новониколаевск.

— И за каким же лихом вы такими кругами добираетесь? Вам по железке — прямой путь, а вы в глухомань залезли. А?

— По деревням шли, на работу подряжались, за продукты. А тут сбились с дороги и заблудились.

— Ну-ну, — мужик резко поднялся с лавки, по-кошачьи бесшумно прошелся по половицам. — Значит, заблудились, да и замерзли до костей… Беда-а-а! Тогда прошу к столу, обогрейтесь, поешьте. Как говорится, чем богаты… Раздевайтесь, грейтесь. Как звать-величать-то?

— Федоровы мы, братья, Иван и Кузьма.

— А я Конев, Василий Иванович. Ну, давайте к печке, оттаивайте.

На лицах конвойных — сплошное недоумение. Переглядываются друг с другом, ничего не понимают. Братья Федоровы между тем, второго приглашения не дожидаясь, прилипли к теплому боку печки — не оторвать. Василий Иванович, не оглядываясь на них, прошел к столу и широким ножом принялся пластать хлеб и сало; напластав, вытянул из-под стола стеклянную четверть с сизым на цвет самогоном, заткнутую чистой холщовой тряпочкой, откупорил, понюхал и сморщился. А затем, так же щедро, как резал хлеб и сало, набухал полнехонькими две кружки — всклень.

— А ну, братья Федоровы, кончай печку обнимать, давай к столу, изнутри обогрейтесь. А вы, ребята, — обернулся к конвойным, — с той стороны пока посторожите.

Конвойные вышли. Василий Иванович подождал, пока братья Федоровы выпили и поели, заново их оглядел по очереди рысьим взглядом, словно продолжал в каждого прицеливаться, и лишь после этого негромко, почти шепотом, сказал: