Читать «Записки Александра Михайловича Тургенева. 1772 - 1863.» онлайн - страница 88

Поступь и речь его, всегда плавныя, величавыя в самых даже обыкновенных разговорах, всегда огражденныя приличием, благопристойностию, не понравились вельможам; однако же он стоял за себя, превосходно выполнял возложенныя на него обязанности.

Занятиями его были довольны. Тем не менее, Завадовский вспомнил пословицу: „хороша ложечка доколь не охлебается— а потом под лавкой наваляется", начал жаловаться на сильную боль, чувствуемую в груди, стал задумываться, притворяться—малороссияне великие искусники, и, в уважение разстроеннаго им на службе здоровья,—был всемилостивейше (уволен) от занимаемой им должности с награждением чинов, орденов, возведением в графское достоинство, пожалованием многих тысяч душ крестьян в крепость, уволен для определения к другим делам, и был назначен главным директором заемнаго банка.

Граф Петр Васильевич Завадовский остался до самой кончины императрицы приятным ея собеседником, пользовался ея доверенностью, как старый ея друг; государыня любила всегда видеть его при дворе, дружески пеняла ему, если он замедлял показываться. Благоразумно поступил—и в пору уклонился.

Граф Петр Васильевич Завадовский был сочинителем тех манифестов Екатерины II, которыми она даровала разныя права и преимущества дворянству и купечеству.

Хотя все дарованныя права и преимущества, словом и обещанием Екатерины утвержденныя, в сущности никаких прав никому не усвоили (?).

Обращаюсь к манифестам и прочим узаконениям, Екатериною изданным, чтобы обнаружить, какия гибельныя были для народа от того последствия, вместо изреченных, обещанных милостей, покровительства, равенства перед законом и судом.

Уничтожен тайный, розыскной приказ и пытки словом, а на деле осталось все по прежнему.

Вместо розыскнаго приказа учреждена тайная канцелярия, где Степан Иванович Шишковский пытал, мучил и тиранил не менее прежняго.

Правда, с тех, которые после наказания оставались живы, Шишковский брал подписки в том, что они во всю жизнь никому и ни под каким предлогом не будут говорить о случившемся с ними. Наказанный был обязан подтвердить подписку присягою и обещать, если проговорится, подвергнуть себя безответному вновь наказанию.

Городские полициймейстеры, в Петербурге генерал-полициймейстер Чичерин, в Москве обер-полициймейстеры Татищев и Суворов, всегда имели в каретах своих по нескольку десятков плетей, называемых подлипиками, с железными наконечниками, и секали на улицах из обывателей, как говорится, встречнаго и поперечнаго, как им заблагоразсудилось.

Что же значил в XVIII веке изреченный закон: без суда никто да не накажется.

Манифестом 1787 или 1786 года, не упомню твердо, в подтверждение дворянской грамоты: „тогда были владельцы и собственники одно дворяне" сказано, что владелец имеет полное и неоспоримое право делать на землях ему принадлежащих все, что заблагоразсудит. Все найденное им в земле, в водах его владения принадлежит ему неотъемлемо. Но как скоро у кого из владельцев в земле, им принадлежащей, оказывались драгоценные металлы: серебро и золото, тогда завод и эти земли отбирали в казну под предлогом, что частный человек не может чеканить монеты,—право это принадлежит казне.