Читать «Мой дядя Бенжамен» онлайн - страница 49
Клод Тилье
— Повторяю вам, господин Ратери…
— Боже мой, да не сердитесь, папаша Бонтэн, ну вот, наконец, мы добрались до самого ценного в моей комнате.
И, открыв старый шкап, дядя вытащил из него и бросил к ногам суконщика два старых камзола. Из них вырвалось облако пыли, от которой тот раскашлялся, и потревоженная стая пауков разбежалась по комнате.
— Держите! — сказал дядя Бонтэну. — Вот два последних сшитых вами камзола, вы постыдно обманули меня, не прошло и двух дней, как они полиняли, поблекли, как лепестки розы и ни на что больше не пригодились, как только на окраску пасхальных яиц детям моей дорогой сестры. За это с вас следовало бы еще вычесть.
— Довольно! — Закричал возмущенный Бонтэн. — Это слишком, никогда еще никто не издевался так над своими кредиторами, как вы. Завтра утром вы услышите обо мне, господин Ратери.
— Тем лучше, мне всегда будет приятно узнать, что вы находитесь в добром здоровьи. Кстати, господин Бонтэн, вы забыли старую ленту от моей косы.
Не успел Бонтэн уйти, как вошел адвокат Паж и застал дядю хохочущим во все горло.
— Что ты сделал с Бонтэном? Я встретил его на лестнице красным от гнева и в таком исступлении, что он даже не поздоровался со мной.
— Этот старый дурак рассердился на меня за то, что я сижу без денег, точно меня это меньше огорчает, чем его.
— Так у тебя нет денег? Жаль, жаль, а я пришел предложить тебе золотое дельце.
— Все равно, предлагай.
— Викарий Джиаркос хочет отделаться от бочонка бургундского, который ему подарила одна из его почитательниц. Доктор Арну нашел у него катар желудка и запретил ему на некоторое время спиртные напитки, и он боится, что вино прокиснет, и хочет его продать, а на вырученные деньги приобрести обстановку одной молоденькой сироте, недавно потерявшей тетку, и таким образом ты можешь сделать одновременно и доброе дело и выгодную покупку.
— Да, но доброе дело сделать без денег очень трудно, добрые дела дороги и не каждому по карману. А каково вино?
— Изумительно, — прищелкнув языком, ответил Паж, — он дал мне испробовать — это первосортное бургундское.
— Сколько же он хочет за него, этот трезвенник Джиаркос?
— Двадцать пять франков, — ответил Паж.
— У меня есть только двадцать; если он согласен продать за эту сумму, то я покупаю у него вино, а угощение закажем в кредит.
— Нет, надо брать либо за двадцать пять, либо отказаться от него совсем. Согласись, что спасти от нищеты и предохранить от порока сироту, заплатив за это всего двадцать пять франков, не дорого.
— А не можешь ли ты, Паж, добавить своих пять франков, и мы купили бы вино вместе?
— Увы, вот уже пятнадцать дней, как я сижу без гроша. Можно подумать, что звонкая монета боится господина Каллона и куда-то скрывается.
— Тогда не будем больше говорить об этом.
В ответ Паж только тяжело вздохнул.
В это время в комнату вошла бабушка, держа в руках сверток белого холста, запеленутый наподобие младенца Иисуса.