Читать «Я взял Берлин и освободил Европу» онлайн - страница 14
Артем Владимирович Драбкин
Кстати, после этого случая, когда техники просились взять их, у нас говорили: «Иди к Володе Пшенко, он хорошо возит…»
Борисов Михаил Владимирович
летчик 51-го минно-торпедного полка
4 мая 1945 года встал вопрос вылета на линкор «Шлезиен». Вылетало две группы. Первую группу повел старший лейтенант Фоменко. А вторую группу повел я. Пять топмачтовиков с полутонными бомбами и я с торпедой. Макарихина, Орленко отправил для наведения. Погода была паршивая. Мы взлетели, прошли немного. Макарихин отошел от меня на полтора километра, и я его потерял из виду. Тогда даю сигнал наводчику, что его не вижу. Он мне объясняет, где он. Но я же с группой не могу искать. Я действую самостоятельно без наводчика. В штабе этот разговор тоже слышат. Мы атаковали. Видимость, конечно, была паршивая. Линкор пытался уйти от удара, сесть на мелководье. Фоменко бросает, у него торпеда зарылась в песок, стала бурлить. Моя торпеда пошла, и истребители, которые сопровождали нас, кричат: «Торпеда пошла». Потом взрыв. Фактически получив пробоину, линкор сел на мель, так там и остался стоять. На следующий день создают комиссию с целью определения, что же попало в линкор. Заключение комиссии, что обнаружил там-то такой площади отверстие, предположительно в результате взрыва торпеды или тысячекилограммовой бомбы. А тысячекилограммовых бомб никто туда не возил. Стало быть, взорвалась только моя торпеда!
Кацевман Петр Маркович
летчик 141-го гвардейского штурмового авиационного полка
Первый раз сбили в Силезии в январе 1945 года. Штурмовали в районе памятника Кутузову, помню, там стояла стела со скульптурным орлом наверху. Зенитка достала «Ил» на выходе из пикирования на высоте 300 метров, перебило петрофлекс, масло моментально вытекло, и мотор заклинило. До аэродрома мы дотянуть не могли, пришлось садиться «на живот», в грязь, хорошо хоть, земля мягкая была. Комкор Рязанов прислал за нами свой «Виллис». А потом механик поехал разбирать остатки самолета на запчасти, а там, в бомболюке, неразорвавшаяся бомба. Так что повезло нам неимоверно.
Или вот, например, эпизод, произошедший 20 апреля 1945 года. Полетели шестеркой на штурмовку немцев, прорывающих кольцо окружения под Бреслау. Над целью образовали круг и стали атаковать. При первом заходе уничтожили 4 танка и много пехоты. И при выходе из пикирования мне вражеский снаряд попал в левую плоскость, в которой образовалась большая дыра. Благо, что наш аэродром находился рядом, так я спланировал, как в песне – «на честном слове и на одном крыле». А во второй половине дня поднялся в воздух уже на «чужом» штурмовике. Летим на Берлин, ориентируясь по автостраде. Под нами город Штемберг, сказали, что в нем уже находятся наши войска. Шли на бреющем полете. А в городе – немцы. Врезали по нам из зенитных орудий. В кок винта попал снаряд, и машина пошла вниз. Смог посадить «на живот», но при посадке ударился головой об приборную панель и потерял сознание. От удара о землю на штурмовике сработали пушки и пулеметы. Писаренко выскочил с пистолетом из самолета, смотрит по сторонам, где упали, кто ближе – немцы или наши. На наше счастье, рядом находились танкисты-ремонтники. И когда они меня начали вытаскивать из кабины, я пришел в сознание.