Читать «Оранжевое солнце» онлайн - страница 6

— Дурак ты, Гомбо. Помнишь, дедушка говорил, что в степи всем хорошо. Живут тарбаганы, лисицы, дикие козы, птицы, зайцы. Проживем и мы...

— А ты, Эрдэнэ, умный? Забыл, что по степи рыщут волки, бегают шакалы, дикие кошки!..

— Не забыл. Возьмем дедушкино ружье. Сумка всегда будет у нас набита жирной едой.

Долго бы переговаривались Гомбо и Эрдэнэ, да послышался над степью сердитый голос Доржа. Еще не смолкло эхо, братья сорвались с места, побежали к своим стадам.

Вечером, усталые, вошли в юрту, сели у очага. Бабушка готовила ужин. Сидели недолго, услышали шаги дедушки. Открылась дверца юрты, показалось облако табачного дыма, а за ним и сам дедушка. Бабушка потянула носом, уловила знакомый дымок:

— Пришел коптить юрту, выбрось изо рта трубку, скоро закипит котел, будем ужинать.

Дедушка опустился на коврик, сложил ноги крестиком, услышали голос его:

— Вы догадались, кто обманщик? Куда попал кожаный мешок с золотом? Не знаете? Тогда слушайте. Прибежал в свою юрту Цэнд, схватил нож, бросился на жену: «Я тебя, воровка, зарежу, ты украла и спрятала все мое богатство! Сознавайся, где ты его закопала?.. Не родне ли своей его подарила?» Жена заплакала, закрыла лицо руками: «Успеешь меня убить, мешок мне Цолмон не давал, обманщик он, сокровища забрал себе...» — «Врешь! Все поедем к хану-повелителю, пусть рассудит!»

Узнал Цолмон, прибежал в юрту своего дружка: «Возьми пять баранов, скажи: видел, отдал Цолмон золото жене Цэнда».

Дружок пять баранов взял, согласился идти свидетелем. Успел Цолмон обежать три юрты, в каждой отдал по пять баранов, стало у него три свидетеля. Едут они на лошадях, орут, чтобы все монголы слышали: «Отдал, отдал!»

Вошли во дворец хана-повелителя, еще громче закричали свидетели: «Отдал, отдал!» Хан уши заткнул: «Оглушили! Садитесь вот сюда, отвечайте: отдал Цолмон кожаный мешок жене Цэнда? Видели своими глазами? Слышали своими ушами?» — «Своими глазами видели — отдал; своими ушами слышали — сказал: «Возьми!» Взяла, от радости в новый халат небесного цвета нарядилась, угостила нас крепким кумысом...»

Жена Цэнда горько заплакала, хотела хану правду сказать, а он волчьими глазами ее обжег, ногами затопал: «Слезы притворной женщины — молоко, разбавленное грязью!»

Оправдал Цолмона, пожелал ему и дружкам его счастливо кочевать. Вышли они в обнимку, сели на коней, запели песню, в ней хвастались: всю родню соберем, зарежем сорок баранов, сорок жеребят, будем пировать десять дней и десять ночей!

Цэнд кулаки сжал, бросился на жену: «Зарежу тебя, воровка! И хан за это похвалит!..» Перепуганная жена умирать собралась. Подходит к золотому кургану, слышит голос мальчика, который умнее всех на свете: «Цолмон обманщик! Обманщик! Не верьте ему!.. Не верьте ему!..» Цолмон и его лживые дружки разъярились, как быки: «Ты, неободранный козленок, умнее хана-повелителя? Да? Он тебя обдерет, из твоей кожи черный барабан сделает, чертей из юрты выгонять!..»

Повернули в сторону юрты Цолмона, вновь запели песню. Звонкий и язвительный голос мальчика оборвал их песню: «Обманщики, сами себя опозорите! Ложь — прогорклое масло, выльется наружу!.. Хан — слепой сурок: ложь принял за правду!..»