Читать «Оранжевое солнце» онлайн - страница 109

— В роскошной юрте с шелковой покрышкой жил хан-богач, владелец огромных стад коров, лошадей, баранов, верблюдов. При своей юрте хан держал работника, красавца юношу. Для котла хана работник должен пасти отборных баранов на солончаках, вовремя поить ключевой водой, вовремя давать им отдохнуть. Гости хана всегда хвалили нежное мясо баранов, льстиво говорили, что никогда и нигде не едали такого вкусного угощения. Хан же своего работника не хвалил и не кормил. Сидя у котла, наслаждался жирным мясом, через плечо бросал работнику обглоданные кости.

У хана любимая дочь Саран — луна; блистала она серебряным светом в роскошной юрте отца. Не было у него ничего дороже дочери. Он уже выбрал для нее богатого жениха, который готов прибавить к стадам хана тысячу голов скота.

Дочь влюбилась в работника и убежала с ним. Хан топал ногами — пыль вздымалась облаком, кричал — до самых гор слышно: «Пусть негодница ходит в лохмотьях, пусть ест обглоданные кости дохлых баранов!»

Отрекся от дочери, заставил ламу близлежащего монастыря отдать душу Саран черным духам.

Работник с дочерью хана скрылся в далеких степях. Поставил маленькую юрту, от темна до темна трудился, а молодая жена ничего не делала, сердито распоряжалась: «Худо работаешь! Ты обещал мне такую жизнь, какая у меня была в юрте отца. Обманщик!..»

Работник возвращался в юрту усталый, готов был упасть на кошмовую лежанку и уснуть, но надо растопить очаг, наполнить котел, приготовить ужин. Жена кричала: «Я голодная! Ты же знаешь, что у очага не умею и не хочу возиться... Быстрее пошевеливайся!»

Как-то пришел он, от усталости спина ноет, ноги подгибаются, а жена ему навстречу, глаза злые, как у степной кошки: «Где шелковый халат? Ты обещал. Не стыдно тебе? Я одета беднее всех!..»

Работник стал трудиться, совсем не жалея своих сил. Однажды вернулся с работы раньше обычного и застал жену в объятиях другого...

Хухэ не выдержала, соскочила со стула:

— Ну, и что же он сделал с нею?

— Не спеши, он был мужчина неторопливый, рассудительный; все простил любимой жене, даже обещал подарить белые бусы... — Эрдэнэ вздохнул и тихо добавил: — если любишь, все простишь...

Хухэ возмутилась:

— Он не мужчина, а войлочная подстилка для седла! Выгнать надо было изменницу, выгнать!

Эрдэнэ схватил руку Хухэ, крепко сжал:

— Тебе я бы все простил...

— Что сказал? Подумал? Выходит: ты работник, я твоя жена — негодница? Что прячешь глаза, стыдно?..

— Успокойся. Обиделась зря. Ты мне всегда нравилась и хорошо это знаешь...

— Зачем врешь? Здесь у тебя Цэцэг была и осталась, — Хухэ ткнула пальцем в его грудь. — Уедешь, забудешь...

— Нет. Не забуду!

Пришла мать с Халтаром, и Хухэ обо всем позабыла, занялась сыном. Мать упрекнула дочь:

— Худо делаешь. Гость попрощался, а ты и не ответила...

— А где он? Уже ушел? Почему так быстро? Убежал? Даже и не заметила...

— Значит, торопился куда-нибудь. Говорят, он хороший мастер. Хвалят...

— Смешно. Кто мог, мама, тебе его хвалить. Ты что, начальник цеха! — рассмеялась Хухэ.