Читать «Прогулочки на чужом горбу» онлайн - страница 64

Масса людей полагает, что они доставляют публике то же наслаждение, что и публичные казни и порки в былые времена. Другие же утверждают, что современное технократическое общество поражено неизлечимой болезнью и подобными развлечениями мы сублимируем это болезненное состояние. А по-моему, все это для того, чтобы перепугать нас до смерти. За всем этим насилием мне лично чудится злобная угроза: «Видите, девочки, какие мы страшные. Поэтому, девочки, не испытывайте наше терпение».

СЛУШАЮСЬ, СЭР!

Все, что пожелаете. Приготовить вам кофе? Облизать за вас марки? Вашу задницу?

Ей-богу, милые мои, я думаю, это просто замечательно, что женщины, закончившие колледж и наделенные недюжинным умом, работают прислугой. Я полагаю, им неслыханно повезло, что после работы они должны нестись домой на всех парах, чтобы заняться там ужином, стиркой и уборкой квартиры. Женщины ведь обожают вкалывать вдвое больше мужчин. Женщины терпеть не могут отдыхать. Женщины просто созданы для страданий. И если какая-нибудь из них зарвется, щелкните ее по носу да пригрозите хорошенько, и (вот увидите!) она тут же исполнит все как надо.

Когда мне было одиннадцать, в нашем доме была служанка-шведка — Ханна. Она сбежала от своего мужа-пьяницы, постоянно избивавшего ее. Однажды он явился за нею к нам, и моя мать выдворила его вон. И вот что примечательно: он перед ней спасовал.

Вот чего мне никак не понять: неужели получать пособие по безработице от равнодушных и сытых чиновников кажется занятием более благородным и независимым, чем работа на человека из плоти и крови — женщину из средних слоев общества, супругу, мать?

Моя мать была хорошей хозяйкой. В противовес системе социального обеспечения она всегда следила за тем, чтобы у всех ее слуг были собственные сбережения. И под старость, бывало, брала у них взаймы. Она вызывала к ним врача, если они заболевали, делилась с ними своими печалями, и они, в свою очередь, рассказывали ей о своих. При таких отношениях ни моя мать, ни те, кто работал у нее, никогда не чувствовали себя одинокими.

Теперь все это в прошлом. Теперь, в конце двадцатого века — века женской эмансипации — работа в качестве домашней прислуги считается чуть ли не самой постыдной, унизительной, грязной. Грязнее работы ассенизатора или сторожа в зоопарке.

И если все эти перемены привнесены в нашу жизнь не сознательными усилиями мужчин, то чем же? Неужели же существует некий ужасный закон природы, в соответствии с которым женщины обречены пожизненно выступать в роли вьючной лошади? И поэтому мы без борьбы, слова не сказав, смирились с утратой слуг?

Иногда мне кажется, что мы и вправду беспомощны, словно жуки, и движимы безотчетным инстинктом подчиняться верховной власти безропотно, ибо так было, так есть и так будет, и ничего тут изменить нельзя. Может, потому меня так упорно тянет рисовать насекомых.

Прочитала написанное и стыдно стало. Да как смею я, у которой есть и роскошная квартира, и любящий муж, жаловаться на отсутствие прислуги?

Но я вовсе не жалуюсь. Я пытаюсь объяснить. Теперь, когда дети подросли, я не испытываю ни нужды, ни особого желания, чтобы кто-нибудь прибирал за мной. И отдаю себе отчет в том, что с экономической точки зрения мне можно только завидовать. Я добилась того, о чем мечтает большинство женщин.