Читать «Простая формальность» онлайн - страница 103

— Клэй, хочешь… ты не возражаешь, если я уеду в Велфорд на пару дней?

— Не возражаю.

— Можно взять машину?

— Пожалуйста.

— Я не поеду, если ты против.

Он встал, зажег лампу и подошел к телевизору включить звук. На его величавом, как у президента, лице появились мешки и складки. Плечи ссутулились, а безвольно опущенные руки казались длиннее, чем раньше.

Ей было невыносимо видеть его таким.

— Клэй, скажи хоть что-нибудь. Поговори со мной!

Он устало опустился в кресло и скинул ботинки. Потом ослабил галстук и расстегнул ворот рубашки. Наконец посмотрел на нее. Глаза сверкнули, как два крохотных синих стеклышка.

— О чем?

Глава шестнадцатая

Господи, до чего я сам себе противен, подумал Клэй. Без конца повторяя про себя эти слова, он шел по Пятьдесят шестой улице, где надеялся взять такси. Хотя следовало бы пройтись до дому пешком, упрекнул он себя. Потратить хоть часть из тех шести тысяч калорий (если не больше), которые он потребил.

Шесть тысяч. С ума сойти!

Так он обжирался только сразу после развода с Мэрион. Неужели это означает возврат к прошлому? Конечно. Но он в состоянии остановиться, вырваться из порочного круга обжорства, ненависти к себе из-за этого обжорства и снова обжорства. Нужно только проявить силу воли. Во всяком случае сегодняшнее — это скорее отклонение от его обычных правил, а не норма.

Вообще-то в том, что он переедает, виновата больше всего Синтия. Если бы она во второй раз за последние две недели не отправилась в Велфорд, он не почувствовал бы такой унизительной потребности в женском обще стве и не пригласил бы Нэнси Крэмер поужинать с ни И если бы у Нэнси не было в восемь часов урока французского, им не пришлось бы ужинать в половине седьмого в ресторане Шрафта. Если бы Нэнси не разговорил; его и не вытянула из него, в какой ад превратилась его семейная жизнь (при этом Нэнси с трудом скрывала свой восторг), он не чувствовал бы такого уныния, когда рас целовался с ней на прощание без пяти восемь на Пять десят девятой улице и не начал бы гадать, что же ему, несчастному, делать до одиннадцати, когда наконец м эжно будет лечь.

К сожалению, он не мог отправиться на ночь глядя к Сэнди Имис. Пока Синтия была в Палм-Спрингсе, тихая привязанность Сэнди к нему вдруг превратилась в яростное, всепоглощающее стремление выйти за него замуж. И в результате — неизбежные истерики, слезы и, прямо скажем, ненависть. Все это было ужасно, он не хотел с ней расставаться. Если бы не смерть Хэнка, которая на время заслонила все остальное, он и сейчас таскался бы к Сэнди, клянчил, чтобы она подарила ему еще немного ласки, разрешила бы хоть изредка приходить в ее ужасную, заставленную цветами квартиру.

Вот почему в восемь ноль-ноль он обнаружил, что ноги несут его к Пятьдесят шестой улице, где к его услугам было полдюжины уютных маленьких ресторанчиков с мягким светом — идеальная обстановка, если обедаешь в одиночестве, — в которых всегда имеется выбор сытных и обильных европейских блюд.

Впрочем, со вздохом признался он, это все отговорки. Он растолстел, потому что переедал. Таковы факты. И нечего себя обманывать. У него пагубное пристрастие к еде. Из всех вредных привычек эта — самая жестокая, потому что удовольствие, с ней связанное, так быстротечно. Наркоманам и пьяницам куда легче. Разок укололся — и тебе обеспечено несколько часов эйфории, выпил несколько рюмок, а радости на целый вечер. Тогда как обжора испытывает удовольствие только пока жует. До того и после его мучает, попеременно, адское чувство вины и навязчивое желание снова поесть.