Читать «Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов» онлайн - страница 15
Андрей Феликсович Передрий
— Если я сыграю роль
— Вашего?
— Конечно! У нас в Аддис-Абебе каждый второй с виду вылитый Пушкин!
Словом, паренька так и не утвердили.
— Владимир Высоцкий к тому времени уже стал настоящим европейцем, — вспоминает Михаил Кокшенов. — Похудел, постройнел, обрел несоветский лоск. На съемки он приезжал вместе с Мариной Влади, всегда одетый с иголочки. Но его доброжелательность осталась прежней. Мы в Москве были соседями, и он подвозил меня на шикарном «Мерседесе». «Как едем? Летим!» — не скрывал он восторга перед машиной.
Не подозревала о всенародной любви к исполнителю лишь одна актриса — Ирина Мазуркевич, по сюжету — возлюбленная арапа. Шестнадцатилетняя девочка только год как приехала из небольшого белорусского городка Мозыря. Там магнитофоны были редкостью. Поэтому когда кандидатке на роль сказали, что ее партнером будет Высоцкий, она только кивнула: Высоцкий так Высоцкий.
Режиссер выбрал Ирину по фото из картотеки. Сейчас Ирина вспоминает:
— Я была маленькая, с огромными глазищами и — полным незнанием жизни. Но когда режиссер спросил у Высоцкого, с кем он хотел бы работать, тот указал на меня.
К своей молоденькой партнерше Высоцкий относился покровительственно. Сам большой модник, одевавшийся в Париже, он дарил ей то французскую парфюмерию, то кофточку, то бархатные штанишки, которые изначально вез для сына. Однако романа между ними, несмотря на слухи, не было.
После той роли Ирина Мазуркевич снималась во многих картинах: «Трое в лодке, не считая собаки», «О бедном гусаре замолвите слово», «Тайна «Черных дроздов», «Ты у меня одна», «Все будет хорошо».
Вот уже более двадцати лет она живет в счастливом браке с Анатолием Равиковичем, незабвенным Хоботовым из «Покровских ворот».
Актера на роль Петра Великого искали очень долго. Первоначально Петру отводилась роль эпизодическая. Но, столкнувшись с бешеной энергетикой Алексея Петренко, режиссер дописал новые сцены.
— Высоцкий, увидев, как из незначительной фигуры Петр превращается в одну из ключевых, даже стал ревновать меня к актеру, — говорит Александр Наумович. — Но я считаю, что Петренко — уникальный артист. Это тип актера, с которых Станиславский писал свою систему.
— Это был, наверное, лучший мой фильм, — продолжает кинорежиссер. — Но на мое несчастье, перед сдачей этой картины запретили уже принятый на худсовете исторический фильм Элема Климова «Агония». Чтобы подстраховаться, мой фильм было решено сокращать.
Сначала из картины вырезали кульминацию, после чего трагикомедия превратилась в незатейливую комедию.
Но самое бредовое было впереди. Митта отобразил исторический факт — у Петра Великого было 86 карликов, изображавших сенат. Чтобы получить допуск к Петру, надо было сначала согнуться в три погибели, наговорить карлику кучу любезностей и, взяв его на руки, как ключ к государевому сердцу, нести перед собой.
— У меня в фильме карликов было всего восемь, — вспоминает Александр Митта. — Но они постоянно присутствовали в кадре у ног персонажей. Начальству изображение того, как самые маленькие становятся самыми важными, показалось поклепом на современность. И всех карликов велели вырезать! Из готовой картины убирали все кадры, в которых были замечены карлики. Сидел редактор и следил: «Вот карлик пробежал, вот еще один». После такого монтажа исчезали необходимые эпизоды...
