Читать «Духовная традиция восточного христианства» онлайн - страница 43
Фома Шпидлик
Среди харизматических действий, свидетельствующих о действии Святого Духа, первое место занимает любовь (1 Кор 12, 31–14, 1). Она выражает самую суть христианского совершенства. Но как достичь совершенства в любви? «Никто не может, — говорит Диадох, — будучи в этой плоти, приобрести ее совершенство, лишь святые, принявшие мученичество и достигшие совершенного исповедания».
Уже в иудаизме мученичество рассматривалось как выражение верности Богу. Для первых христиан мученичество было свидетельством о присутствии Божьем. Игнатий Антиохийский представляет нам элементы богословия и даже мистики мученичества. Для Иринея оно является свидетельством совершенной любви и как таковое не существует вне присутствия Святого Духа: «Мученики приносят свидетельство и презирают смерть не благодаря немощам плоти, но в животворящей силе Духа».
Свидетельство кровью представляет собой высшую степень свидетельства. С другой стороны, христианин призван, каковы бы ни были условия времени и места, стать свидетелем Божьей любви. Уже в первые века христианства говорили о двух видах мученичества. О мученике Аталии (177 г.) сказано, что он был до самой смерти «мучеником за истину», верным христианским обетам. Ориген популяризировал выражение «мученик совести» (μαρτύριον τής συνειδήσεως).
Становится все более и более принятым причислять к мученикам тех, кто избрал «узкий путь» монашеской аскезы 148. Духовный опыт преп. Антония ярко демонстрирует то, как поиск мученичества добровольно заменяется аскезой в пустыне, которая позволяет святому мученику быть «каждый день мучеником совести и атлетом в сражениях веры». Духовные писатели не перестают проводить аналогии между мученичеством и монашеской аскезой. По своему призванию монах «несет свой крест», его ряса напоминает ему о нем, говорит Феодор Студит.
Но помимо мученичества крови и трудной аскезы, христианская жизнь остается действенным знаком присутствия Святого Духа. «Дух сохраняется, — говорит Ириней, — верой и чистой жизнью» (δια τής πίστεως και τής άγνής αναστροφής). Вера — дар Духа (1 Кор 12, 3), а добродетели суть участие во Христе, следовательно, надежное свидетельство Божественного присутствия. Для Иоанна Лествичника это прежде всего совершенное целомудрие, которое показывает «Создатель природы» победой над «природой».
Когда «духовный человек» стал, по терминологии Климента Александрийского, «истинным гностиком», мы вправе задать вопрос: является ли «истинный гнозис» верным знаком присутствия Духа?
Речь не идет о ложном гнозисе, известном из полемики св. Иринея. Наука, если Святой Дух не вдыхает ее в награду за подвиги, не подобает духовному человеку. Это ложный гнозис, который обольщает, уводит от любви, рождает в его обладателе притязание на якобы уже достигнутое совершенство. Лучше быть идиотом и достигать соединения с Богом через любовь.
