Читать «Солдатский дневник» онлайн - страница 13
Владимир Иванович Стеженский
22.01.42.
Холод здесь собачий — 7–8 градусов, а на улице минус сорок. Чтобы как-то согреться, целый день сплю, даже бока болят. На днях по радио, если не ослышался, выступал Долматовский. А ведь его считали погибшим. Как хорошо, если это действительно он выступал. Талантливый поэт, от него многого можно ждать. У меня с собой книжечка его стихов, привезенная из Москвы.
Сегодня температура в палате упала до рекордной цифры: 6 градусов. Приходится все время лежать в постели, укрывшись всем, что попадает под руку. О, сто дьяволов, долго ли они будут морить нас холодом!?
Читаю сейчас «Избранные места из переписки с друзьями». Какая жуть! Даже нельзя себе представить, что это писал Гоголь. Сколько ханжества, пресмыкательства, что и читать противно. Имеющиеся блестки мысли (особенно в статье об особенностях русской поэзии) тонут в мутной пене самых диких откровений.
Скорей бы выписывали, нет сил лежать в этом бардаке. Белье постельное не меняют, кормят сверхскверно, словом, полный кошмар!
Последние запасы моего терпения истощаются. До чего же здесь бардак! Ходят разные комиссии, что-то проверяют. Сплошная комедия. Хорошо, что хоть малость подтопили, а то бы совсем окоченели. Нога болит, опять ухудшение. От бешенства готов перекусать всех врачей или оторвать эту чертову ногу! Впрочем, отрывать жалко, еще пригодится.
Вчера был в кинозале. Смотрел «Девушку с характером». Хоть там нет малейших следов даже самой примитивной художественной логики, все-таки посмотрел на свою Москву. Я бы сейчас с громадным удовольствием посмотрел «Подкидыша», по той же причине. Перевели меня на санаторный стол. Спохватились, сволочи. Лучше поздно, чем никогда.
На юге наши вперед продвинулись. И вообще, пока я туда доберусь, там уже весна будет.
Последний день января, не хуже и не лучше остальных. Правда, теперь каждый вечер можно смотреть кино. Сегодня была «Бесприданница». Какая изумительная вещь! Который раз я ее смотрю и каждый раз с восторгом. А то эти «ура-картины» из серии «и в воде мы не тонем, и в огне не горим», всякие «Танкисты», «В тылу врага» и им подобные, которыми нас усердно потчуют, чертовски надоели.
Вообще, надоело здесь несказанно. Теперь даже санаторный стол не радует. Нога все ноет и ноет. Врач утверждает, что к понедельнику все пройдет, но я уже четыре месяца слышу подобные заверения.
Хочется написать какое-нибудь стихотворение, но что-то не сочиняется. Письма из Ставрополя мне не переслали. Очень волнуюсь о доме. Уже больше месяца я не знаю, как там у них дела.
ИФЛИ начинает занятия в Ашхабаде 2 февраля. Да, когда мне снова повезет сесть за книгу? Скучаю по русскому языку. С каким наслаждением взялся бы сейчас за Пешковского, Шахматова, даже Федоруком бы не погнушался. Но, как сказал Брюсов: «Сломай свой циркуль геометра… и т. д.» Придет и мое время.
А вдруг меня убьют? Как-то не могу себе даже представить, что меня могут убить. Нет, нельзя… Я хочу жить, работать, учиться, любить…
