Читать «Сорок вопросов о Библии» онлайн - страница 190

На праздник Пасхи Иисус с учениками пришел в Иерусалим. Позади были триумфальный вход в город, каверзные вопросы фарисеев, подозрительность переменчивой толпы. Впереди были арест, неправый и скорый суд, крики «распни Его!», Крест на Голгофе. Но этот вечер принадлежал им, узкому кругу учеников во главе с Учителем. Они собрались на свой праздничный ужин. А дальше… Матфей описывает это так: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26:26–28). Другие евангелисты запомнили Его слова немного иначе, но общий смысл не меняется. Вот как звучат они у Луки: «сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание… сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается» (Лк 22:19–20).

На сей раз никто не высказал удивления, хотя слова эти звучали не менее загадочно. Что это за «Новый Завет»? Это сегодня мы привыкли, что книга с таким названием стоит на полке, но тогда эти слова звучали примерно как «новое небо и новая земля». Завет был заключен давно, и он был один – договор между Господом и избранным Им народом, Израилем. Собственно, с этого договора и началась история Израиля как народа, он определял весь ее ход и смысл – и какой же завет можно было заключить в дополнение к нему? Правда, у пророков можно было встретить предсказание, что однажды с израильтянами будет заключен «новый завет» (например, Иер 31: 31), но уж, конечно, такое торжественное событие не могло происходить в небольшой комнате, прямо так, за ужином… Ведь когда заключался прежний Завет, весь израильский народ собрался у подножия

Синайской горы, он три дня и готовился к этому событию, но на гору взошел только Моисей. Это походило на землетрясение или извержение вулкана: окутанная дымом гора сотрясалась, раздавался громовой голос. Но здесь-то не было ничего подобного! И почему Он говорил о крови?

Заключение прежнего Завета было скреплено кровью жертвенного животного: тогда первосвященник налил ее в чашу и окропил ею и Ковчег Завета (символический трон, на котором как бы восседал среди Своего народа Господь), и весь израильский народ. Представление о том, что именно жертвенная кровь служит своеобразной печатью на договоре, было общим для всех народов древности, равно и для израильтян, и для язычников – ведь это была форма совместной священной трапезы договаривающихся сторон (и об этом шла речь в 21-й главе).